каркас, который отбрасывал прямоугольные тени на пол и стены торговых залов.
Гром все приближался, и Пино увидел озабоченность на многих лицах в «Галерее», но сам он не разделял их тревоги. Гром есть гром, это тебе не взрыв бомбы.
– Цветы? – сказала женщина с тележкой свежесрезанных роз. – Для твоей девушки?
– Я вернусь, когда найду ее, – ответил Пино.
– Синьора, вам, вероятно, придется ждать этого дня долгие годы, – сказал Миммо.
Пино замахнулся на младшего брата, а Миммо уклонился от удара и бросился прочь из «Галереи» на площадь, где стоял памятник Леонардо да Винчи. За статуей, по другую сторону улицы и трамвайных путей, в театре Ла Скала были распахнуты двери, чтобы проветрить зал знаменитого оперного театра. Изнутри доносились звуки настраиваемых скрипок и виолончелей и голос тенора, упражняющегося в гаммах.
Пино несся за младшим братом, но тут увидел хорошенькую девушку – черные волосы, кремовая кожа и сверкающие темные глаза. Она пересекала площадь в направлении «Галереи». Он резко остановился и уставился на девушку. Желание настолько переполнило его, что он потерял дар речи.
Когда она прошла, Пино сказал:
– Кажется, я теряю голову от любви.
– Ты ее уже давно потерял, – сказал подошедший к нему сзади Карлетто.
К ним подбежал Миммо:
– Тут кто-то сейчас сказал, что союзники будут здесь к Рождеству.
– Я хочу, чтобы американцы пришли поскорее, – сказал Карлетто.
– И я тоже, – согласился Пино. – Больше джаза! Меньше оперы!
Припустив с места в карьер, он перепрыгнул через пустующую скамейку и металлическую решетку вокруг статуи Леонардо, проскользил по ровной поверхности постамента, перепрыгнул через решетку по другую сторону и приземлился мягко, как кот.
Миммо, которого переполняли амбиции, попытался повторить тот же трюк, но растянулся перед темноволосой коренастой женщиной в платье с цветочным узором. Ей было примерно сорок, может, чуть больше. Она несла футляр для скрипки, на голове у нее была синяя широкополая соломенная шляпка, защищавшая от солнца.
Женщина настолько перепугалась, что чуть не выронила футляр. Она прижала его к груди и была очень сердита, а Миммо застонал и схватился за ребра.
– Это Пьяцца делла Скала! – брюзгливо сказала она. – Здесь памятник великому Леонардо! Неужели у тебя нет никакого уважения? Играй в свои детские игры в другом месте.
– Вы думаете, мы дети? – сказал Миммо, выпятив грудь. – Маленькие мальчики?
Женщина посмотрела ему за спину и ответила:
– Маленькие мальчики, которые не понимают большой игры вокруг них.
Над площадью начали собираться тучи, отчего вокруг потемнело. Пино развернулся и увидел большой черный «даймлер-бенц», едущий по улице, которая отделяла пощадь от оперного театра. На обоих крыльях машины красовались красные нацистские флаги. На радиоантенне трепыхался генеральский флаг. Пино увидел силуэт генерала, который утвердился с прямой
