того, как я поднялся к вершине зиккурата – все начиналось с конечностей и медленно распространялось по всему телу. На второй день пути сквозь кожу пальцев больше не проглядывали кости и жилы – только однородная мутная масса льда светлеющая с каждым часом, пока не стала прозрачной почти полностью. Теперь я мог разглядывать окружающий пейзаж прямо сквозь ладонь, правда, все было несколько искривленно и размыто, словно смотрю через линзу неправильной формы или сосульку. Не остановившись на достигнутом, прозрачность поползла дальше, к запястьям и выше. Слава Создателю пальцы продолжали меня слушаться, поэтому я смотрел на распространение болезни без особой опаски и со смирением аскета. Все одно помешать я никак не мог. Пришлось удовольствоваться ролью заинтересованного наблюдателя и молиться, чтобы не произошло ничего непоправимого.
Особенно с мозгами и глазами.
Сам не знаю почему, но за глаза я переживал особенно сильно. Мне почему-то казалось, что если они станут полностью прозрачными, то я ослепну. Ну и насчет мозгов были определенные сомнения – как-то сомнительно, чтобы прозрачный кусок льда мог сравниться в сообразительности с обычными человеческими мозгами. И буду тогда слоняться по Диким Землям в виде слепого, тупого и прозрачного зомби… примерно до наступления весны, когда жаркие лучи весеннего солнца превратят меня в лужицу талой воды и тем самым раз и навсегда оборвут мои страдания.
Не знаю, что бы я еще себе напредставлял, но спустя день пути мы наконец добрались до столь памятной мне лощины. До места, где я перестал быть человеком. До места изменившего мою жизнь.
Остановившись на гребне склона, я опустился на колено, ухватил солидную пригоршню снега и начал задумчиво его сминать, не отрывая внимательного взгляда от дна лощины. Все как и тогда – неглубокий овраг с пологими заснеженными склонами, тихое и спокойное местечко, словно специально предусмотренное для привала усталых путников, стремящихся укрыться от пронзительных порывов зимнего ветра и не выдавать свое присутствие светом костра. Да… именно этими соображениями я и руководствовался в прошлый раз, когда направил отряд аккурат в ловушку. Наивный глупец…
Вот только сейчас уже не было деревьев с их ледяными ветвями больше похожими на щупальца неведомого чудовища. Ниргалы хорошо поработали мечами, срубив стволы под корень и порубив их на мелкие части. Тогда я радовался такому исходу, но сейчас это оказалось слишком поспешным решением.
Хотя…
С верхнего края склона я легко заметил на дне лощины снежный холмик, расположенный аккурат на том месте, где раньше поднимались похожие на плакучие ивы деревья. Проваливаясь по колено в снежный наст, я начал спускаться, не сводя глаз с подозрительного сугроба, который, несомненно, скрывал собой что-то интересное. Двойка ниргалов последовала следом, продвигаясь по уже проложенной мною глубокой борозде. Один воин остался наверху, удерживая в поводу лошадь и бдительно посматривая по сторонам.
