лежал капитан Гишар с проломленным черепом от страшного удара топором и содрогался в последних конвульсиях; сеньорита де Ла Торре, в ночной сорочке, повисла без чувств на руках отца, неподвижного и непреклонного, застывшего со шпагой в руке на пороге своей спальни; а за спиной у него была госпожа де Ла Торре: упав на колени, она потеряла сознание и уронила голову в кресло.
В самой же каюте сеньориты де Ла Торре, где иллюминатор был выбит снаружи, по ковру катались двое, сплетясь в клубок, точно змеи, задыхаясь и изрыгая гневные проклятия. Эти двое были Питриан и граф Орас. Каждый из них старался что есть мочи вырвать жизнь у своего противника; кинжалы в руке того и другого сверкали, как грозные молнии; но они оба были молоды, ловки, проворны и крепки, силы у них были равны, и они тщетно теряли их в отчаянной схватке.
Одним прыжком, точно тигр, Олоне метнулся к мертвому телу капитана Гишара – бедняга уже испустил последний вздох, – и в тот миг, когда граф Орас, которому вдруг почти удалось высвободиться из рук соперника, с ликующим вскриком занес над ним кинжал, Олоне обрушил ему на голову кулак, хватив по затылку с такой силой, ибо он был безоружен, что граф Орас, мертвенно побледнев, качнулся, всплеснул руками, рухнул на ковер, словно тяжелый мешок, и тут же лишился сознания.
Олоне оглушил его, как быка на бойне.
Матросы не мешкая накинулись на презренного убийцу и в следующее мгновение накрепко связали его по рукам и ногам, напрочь лишив возможности пошевельнуться.
Олоне велел вынести бездыханное тело несчастного капитана Гишара, а графа – запереть в тросовом отделении, после чего, дав прислуге господина де Ла Торре время привести в порядок каюты герцога и смыть с пола кровь, вернулся обратно в сопровождении Питриана, убедившись предварительно, что узник пришел в сознание.
Благородный испанец ждал молодых людей в своей первой каюте, сидя за столом, а напротив него почтительно стоял судовой писарь, которого герцог позвал к себе, велев захватить бумагу, перья и чернила.
Горячо поблагодарив обоих молодых людей за великодушную помощь и заверив их, что герцогиня с дочерью уже пришли в сознание и чувствуют себя лучше, чем можно было ожидать, герцог, по просьбе Олоне, заметившего, что нельзя терять ни минуты ради торжества правосудия, приступил к дознанию. А судовой писарь делал тем временем необходимые записи для будущего отчета.
Итак, были установлены следующие факты. Мы же приводим их ниже в сокращенном виде, позаимствовав из отчета, который и по сей день хранится в архивах министерства ВМС.
Граф Орас де Вильномбль, несмотря на унижение, которому подверг его капитан Гишар, не питал к нему ни малейшей ненависти; граф даже не затаил на него обиды, ибо, как он считал, ее нанес ему мужлан, а стало быть, она никаким боком не могла задеть его, человека голубых кровей. Да уж, таковы были нелепые и ложные предубеждения знати той поры, и, сколь бы глупыми и жалкими они ни казались
