не должна быть на последнем месте в нашей работе. Не успеваете сделать к сроку – можно и посидеть час – другой после работы. Ничего страшного не случится.
Анастас после назначения его начальником отдела, бывало, и раньше отчитывал своих сотрудников, но тогда это было на уровне пожеланий и просьб, а сегодня, после вчерашней домашней раздражённости, он выглядел совсем по-другому, более сурово и требовательно. Это заметили все, сидевшие в кабинете, и как-то тревожно и удивлённо смотрели и слушали своего шефа.
Поговорив ещё некоторое время, все сотрудники разошлись по своим рабочим местам, а Одинцов направился на доклад к директору.
О чём там был разговор, не трудно догадаться, и Одинцов, раскрасневшийся и нервный, долго не мог успокоиться.
В таком состоянии он вечером пришёл домой.
–Стасик, переоденься и приходи на кухню, я накрою на стол, будем ужинать, – спокойно обратилась к нему Светлана.
–Не хочу я ужинать. Позже подойду, – слишком резко ответил Анастас, чем немало удивил свою жену.
–У тебя неприятности?
–Всё в порядке.
–Почему ты такой возбуждённый? – не отступала Светлана. Она по-прежнему любила его и чувствовала самые незначительные колебания в настроении. – Мы с Анютой так ждали тебя…
–Я выйду немного позже, – оборвал Анастас.
Спустя час, Светлана зашла в комнату к Анастасу, молча, приблизилась к нему сзади и тихо прислонилась к его волосам губами.
–Идём в кухню, Стасик. Анютка уже уснула, а я без тебя не буду садиться за стол.
Нежное прикосновение жены и ласковый, успокаивающий голос вывел Анастаса из состояния отрешённости, и он, вслед за ней, вышел на кухню.
Через два дня, когда Анютка щебетала, подпрыгивая на коленях у отца, Анастас, вдруг почувствовал, как дочка притихла, перестала выкручивать ему руки и что-то шёпотом повторяла, повторяла.
Сразу после этого Анастас услышал голос, рождающийся у него в голове, какой он не раз слышал при разговорах с генианцами. Нечто похожее бывало у него и при общении со Светланой, а также с Серёжей Умаровым. Только теперь этот голос был как бы, вне, и одновременно внутри его, и, в то же время, казался чужим, посторонним.
–Я снова пришёл к тебе, девочка, – услышал Анастас, – я скучал эти дни, не видя тебя.
Ответа Анастас не услышал и внимательно посмотрел на дочь.
–Здравствуй, Анюта, как ты себя чувствуешь?
Снова ответа не было слышно. Только губки Анюты что-то шептали, и она внимательно смотрела вдаль, в окно, на улицу.
На её лице отображалось некоторое состояние удовлетворённости или, может быть, радости. Детские эмоции трудно скрыть, они точно выражают те чувства, которые в данный момент владеют человеком.
–Мне отец говорит, что моё общение с тобой может нанести вред тебе, и я хочу точно знать, не чувствуешь
