между тем красивая маска, и удивляйтесь, как искусно умеет человек, эта величайшая из всех загадок, скрываться за нею!
– Артур, я отказываюсь слушать вас, если вы будете продолжать в этом же тоне.
– Ах да, я говорю медвежьим языком, не так ли?… Я должен бы лежать у ваших ног и обрисовывать вам самыми радужными красками картину моего восьмилетнего пребывания в Индии: как я из любви к вам никогда не пил двойного эля; как по той же причине не прикасался ни к игральным костям, ни к картам и как избегал общества женщин, чтобы мечтать о вашем хорошеньком личике. Это звучало бы приятно в ваших ушах, не так ли?… Нет, Клерибелль, я не говорю вам всего этого. Я медведь, как вы сказали, и поэтому скажу вам одну истину. Выслушайте же меня! Я ненавижу вас столько же, сколько люблю, – и сердце мое буквально раздирается этими двумя противоположными страстями, я еще не уяснил себе, которая из них привела меня сегодня к вам.
– Артур, сердце мое разрывается, слушая вас, – сказала Клерибелль, когда он отвернулся и закрыл лицо руками. – Артур, я обещала сделать все, что будет в моих силах, чтобы вознаградить вас за прошлое… Я обещала это, да? – повторила она, стараясь поднять его голову своими маленькими руками.
– Да, да, вы добры, Клерибелль, и вы обещали даже сделаться моей женою… О моя возлюбленная, моя мучительница, моя дорогая и жестокая Клерибелль!.. Пусть это ужасное прошлое забудется раз и навсегда, и да не падет ни малейшей тени от него на эту прелестную головку!
Клерибелль, – начал он снова, – вы обещали быть моей женою: не раскаиваетесь ли вы теперь в этом обещании? Не страх ли принудил вас сдаться на мою мольбу? Обдумайте это, моя дорогая, пока еще не поздно; скажите одно слово, и я оставлю сегодня же вечером этот дом, а через два дня буду снова на пути в Индию… Одно слово, Клерибелль, и вы будете избавлены от меня навеки.
Она подняла на него полные слез глаза и, положив свои нежные пальчики в его широкую руку, проговорила чуть слышно:
– Никогда… Никогда не любила я никого, кроме вас… Я поступила очень дурно, изменяя данному вам слову и выходя за сэра Режинальда Лисля; но я была слишком слаба, чтобы противиться воле моих родных… Как часто сидела я с мужем против этого камина и думала о вас, так что и эта комната и лицо мужа исчезали для меня… Я видела вас раненым на поле битвы или спящим в каком-нибудь мрачном, непроходимом лесу… Видела вас одиноким, покинутым, больным, умирающим; но, слава богу, вы здоровы и невредимы, вы возвращены мне снова… И вы все еще любите меня!
– Люблю и буду всегда любить… Это ведь пункт моего помешательства, Клерибелль… Так вы выйдете за меня, что бы ни случилось, по Божьей воле, дурного или хорошего?
– Да!..
Она задрожала, взглянув опять на его мрачное лицо, и с ужасом повторила медленно его последние слова: «дурного или хорошего».
Глава II
Взгляд на прошлое
Почтенные жители Лисльвуда,
