Святым, сопоставив его с запахом человеческого кала. Глумливые рассуждения о Духе Святом происходят здесь на фоне тяжелой вони от испражнений Уленшпигеля-Иисуса. В названии главы 89-й сказано так: «… Как Уленшпигель в Мёльне заболел и наложил аптекарю в склянку…».
Посмотрим, как именно он это сделал.
«Аптекарь… любил подшутить и дал Уленшпигелю сильно действующее слабительное. Под утро лекарство начало действовать, Уленшпигель встал и хотел пойти на двор облегчиться, но кругом все было заперто. Уленшпигель испугался, нужда его подпирала. Он вошел в аптеку и воспользовался аптечной склянкой как ночным горшком и сказал: «Вот лекарство и вышло вон, можно опять его внутрь давать. Аптекарь таким образом не потратился. Я ведь, кроме того, что вернул, ничего не могу ему дать в уплату».
Когда аптекарь все это узнал, он стал клясть Уленшпигеля и не хотел держать его больше в доме и велел проводить его в лечебницу, которая носила имя Святого духа. Уленшпигель сказал людям, которые его туда вели: «Я к тому постоянно стремился и бога просил о том, чтобы Святой дух снизошел на меня, теперь же господь посылает мне обратное: я должен войти в Святого духа. Он пребудет вне меня, а я вниду в него»», с. 253.
Но на этом авторы Народной Книги не остановились. Они вошли во вкус, и тут же приводят беседу Уленшпигеля-Иисуса с Матерью. Она обращается к Сыну ТРИ РАЗА, что, как мы уже говорили выше, намекает здесь, в данном контексте, на божественную Троицу: Бог-Отец, Бог-Сын и Дух Святой. Мы цитируем.
«Мать сказала: «Ах, милый сын, скажи мне хоть одно ласковое, сладкое словечко». Уленшпигель сказал: «Милая матушка, мед – вот это сладкая вещь».
Мать сказала: «Ах, милый сын, молви мне ласковое поучение, дабы я с ним вспоминала тебя». Уленшпигель сказал: «МИЛАЯ МАТУШКА, КОГДА ЗАХОЧЕШЬ СПРАВИТЬ СВОЮ НУЖДУ, СТАНЬ СПИНОЙ К ВЕТРУ, ТОГДА ДУРНОЙ ДУХ НЕ УДАРИТ ТЕБЕ В НОЗДРИ».
Мать сказала: «Ах, милый сын, оставь мне что-нибудь из твоего имущества». Уленшпигель сказал: «Милая матушка, у кого ничего нет, тому надо что-нибудь дать, а у кого есть что-то, надо что-нибудь отнять»», с. 253.
Итак, вновь и вновь авторы-реформаторы, упоминая Мать Уленшпигеля-Иисуса, то есть Деву Марию, назойливо вдалбливают читателям мысль, что Дух Святой – это дурной дух в ноздри, вонь человеческих испражнений. Здесь развязность распоясавшихся западноевропейских диссидентов достигает откровенного максимума. В то же время, на всякий случай, они трусливо прятали свои лозунги и призывы к мятежу за иносказаниями. Вуалировали имена исторических персонажей, чтобы затруднить имперской церкви и администрации наказание «прогрессивных писателей» за издевательства над официальной апостольско-христианской церковью XVI–XVII веков.
Между прочим, в последнем ответе Уленшпигеля-Христа явно звучит «вывернутая наизнанку» тема известной евангельской притчи Иисуса: «Ибо кто имеет, тому дано будет и приумножится; а кто не имеет, у того отнимется и то, что имеет» (Матфей
