не исключение. По крайней мере, само слово «краудфандинг» уже не кажется экзотическим, как было еще года два назад, публика понимает, что это «финансирование толпой» – попросту знакомый нашему уху клич: «Ребята, давайте скинемся», после чего у человека возникает естественный вопрос: «Относится ли этот призыв ко мне лично?»
Массовый пофигизм считается нормой, пока не понадобится помощь масс.
В разные времена в обществе доминируют разные коллективные настроения. Пожилые знают, а молодые слышали, что в советское время общественный энтузиазм был очень высок: строительство ГЭС и железных дорог, субботники, сбор металлолома и тому подобное. И, конечно, как не вспомнить ни с чем не сравнимую сплоченность народа в период Великой Отечественной войны. С тех пор прошло много времени, изменилось всё: государство, общество, отношение граждан к ним и друг к другу. Сейчас у нас, казалось бы, эпоха всеобщего пофигизма, но, похоже, маятник взаимоотношений уже достиг точки максимального равнодушия и начал медленное движение в обратную сторону.
Неравнодушные – это социальный капитал государства. Крауд-технологии, превращая социальный капитал в финансовый, способствуют не только развитию экономики, но и развитию демократического гражданского общества.
Кроме этого крауд-технологии учат «играть вдлинную». Что это значит? Это значит требовать в равной степени как от государства, так и от себя лично ответа, что будет с нами через пять, через десять лет – и даже дальше.
Что такое «игра вдлинную», замечательно показано в одной истории, которую я выловила в океане интернета. Кто ее автор, сказать трудно, но история хорошая. Дело было в Англии, далее по первоисточнику:
Когда вы слышите, что Англия – это страна традиций, – верьте! Традиций и планирования – не того, которое с выключенным мотором, а того, которое по пунктам и заранее.
Итак, 1913 год, Англия, Лондон, Вестминстер-холл, самое старое здание парламента. Заседание комиссии по крупной реставрации здания. И очень, знаете ли, грустно у комиссии идут дела. Строительство началось в XI веке, закончилось, видимо, в XIV-м, здание потом ремонтировали время от времени, но крупная реставрация… То поправить, се починить, и очень надо поменять стропила, а они, заразы, большие и дубовые. Дубрав в Англии к тому моменту осталось мало, старых – еще меньше, а тут нужны дубы старше 300 лет – потому что все, что моложе, попросту не подходит по размеру.
И говорит некто в комиссии – а откуда мы вообще дерево в прошлый раз брали? «Э-э-э-э, – говорят ему, – а когда был прошлый раз?» А прошлый раз был в XIV веке. Мда. Ну все-таки – откуда брали? Проверяют. Из Сассекса, дубовые брусья под стропила присланы из владений семейства Кортроп. И говорит опять некто в комиссии – большой оптимист человек был: «А давайте с ними свяжемся? Владения же никуда из семьи не уходили с XIV века. Ну в порядке бреда – свяжемся?»
Связываются. И глава семьи Кортропов, сэр Джордж, говорит
