сюда. Всё равно встречаться с больными было нельзя. Можно было только установить видеосвязь через специальный компьютер, оборудованный в отдельной будке. Глупость, но многие ехали сюда и проводили под стенами лагеря всё время, пока пациент ещё был жив.
***
Прежде чем выйти на улицу, я отыскал маску, которую мне выдали на работе, и напялил её. Но этого показалось мало. Сразу вспомнился чудик из метро. Что же было делать? «Что делать?» – повторял я себе. Наконец на глаза попались лыжные очки, которые были заброшены когда-то на антресоль после трёхдневной поездки в Альпы. Осмотрев их, я скривил губы, водя пальцем по маленьким дырочкам в пластике, предназначенным для вентиляции. Отыскав скотч, я залепил их и смазал уплотнитель кремом, чтобы очки хорошо прилегали к коже. Поверх маски намотал шарф, обвязав несколько раз всю голову. Так что открытыми остались только глаза под очками. На руки были надеты кожаные перчатки. Вид у меня был как у взбесившейся мумии-сноубордиста, но, как ни странно, меня это совершенно не волновало.
В подъезде была гробовая тишина. Никто не сновал по коридорам, не торопился домой или из дома. Та же тишина была и в маленьком подземном гараже.
Улица погрузилась во мрак, когда я вырулил с парковки. В очках было очень плохо видно, но я не собирался их снимать. Уж лучше врезаться, чем заболеть! Дальний свет отчасти решал эту проблему. Да к тому же ни пешеходов, ни машин вокруг не было. За всю дорогу мне попалось только четыре встречных автомобиля, да и то один из них был военный.
На дороге, которая вела из города, поток машин был поплотнее. «Крысы» бежали с тонущего корабля в пригород, где людей, а соответственно, по их логике, и шансов заболеть было значительно меньше. Говорят, были и такие, кто в одиночку уходил в леса или горы, но я не слышал, чтобы это помогало выжить. Если только они до сих пор там не живут, как робинзоны.
На подъезде к «лагерю военно-больных» стояли патрули и заслоны. Дорогу перегораживал шлагбаум. «Упавшее дерево» – подумал я почему-то и заулыбался под маской. На дорогу вышел солдат в камуфляже и большом противогазе с прозрачной маской. Он держал наперевес винтовку. Как ни странно, он ничуть не удивился моему виду, когда подошёл к окну.
– Куда вы едите? – спросил он. – Здесь карантин!
Я не опускал окно и прочёл эти фразы по его губам.
– Жена! – крикнул я ему через маску и шарф, показав пальцем в сторону лагеря. – Жена!
Не думаю, что он меня услышал. Было похоже, что он тоже не хочет, чтобы я опускал окно. Он немного наклонился к окну и левой рукой помахал в сторону.
– Ехать только туда! – крикнул он, отчего стекло в маске на миг запотело, и открыл дорогу.
Я закивал и поехал влево.
Видимо на этом месте раньше была служебная парковка для автомашин работников аэропорта. Теперь здесь стояли три палатки цвета хаки, между которыми шныряли люди в костюмах биологической защиты. Здесь людей с оружием видно не было. Поодаль стояло
