путь их лежал мимо, не поднимая глаз, поспешно обходили зловещее сооружение стороной, словно соблюдая некую незримую границу.
Все городские скиты были пусты – двери нараспашку. Улицы патрулировались отрядами солдат герцога в чёрной форме.
Вот и очередная смена власти, подумал Памва. Теперь, очевидно, реальная сила уже не за монастырями, а за вчера ещё никому не известным выскочкой-диктатором. И ведь чем-то же увлёкшим двинувшиеся за ним массы! Чем-то таким, чего не в силах дать даже бог.
Новый порядок.
Как же, как же, очередной виток истории, прогресс, так сказать…
Памва вздохнул и потянулся в седле. Ох, уж все эти местные божества… Эй, боги, как вас там – Иал, Гур? Послушайте, всевышние, что за бардак творится в вашем подшефном хозяйстве? Богам по статусу положено насаждать разумное, доброе, вечное. Сиречь добрый виноград вкупе с колосьями тучными. Ну, в самом уж крайнем случае – указанные злаки пополам с терниями, чтобы жизнь мёдом не казалась. А у вас, как поглядишь, сплошь тернии да волчцы… Что за дурацкая агротехника? Вы не хотите что-нибудь объяснить? Почему для того, чтобы прогресс сделал мало-мальский, совсем малюсенький шажок, необходимо, чтобы при этом уйма народищу обрекалась на страдания? И скажите мне, стоит ли этих страданий каждый такой шаг? Эти виселицы… Если вы проводите эксперимент, то не чересчур ли он бесчеловечен? И достойны ли вы в таком случае называться богами этого несчастного народа?
Можете не отвечать. Да знаю я, сам прекрасно знаю – во все века во всех мирах дорога к будущему выстроена на костях и на крови. Здесь вы не оригинальны, нет, не оригинальны, боги. Но почему так? Неужели вы, такие всемогущие, не можете сделать, чтобы раз – и готово, чтобы все и сразу стали счастливы? Вы скажете – счастье надо заслужить, надо быть внутренне готовым к нему, потому что посели быдло в раю – и через день от рая не останется и следа… Всё так, но скажите – вы пробовали? Пробовали, спрашиваю, так делать? Так откуда же вы знаете, что всё именно так и случится?
Нахохленные прохожие, сгорбившись, обтекали Памву и Шио, торопясь по своим делам. Похоже, что ошеломление недавней резни постепенно сменялось повседневными заботами о насущных нуждах. Там и тут возникали разговоры, хоть с оглядкой и вполголоса. Жить-то надо при любой власти. Больше одной шкуры ведь не сдерут, хотя и меньше, гм, тоже… А ведь самое страшное, подумал Памва, когда такое человеку становится привычным.
Он настойчиво пробирался вперёд, не обращая ни на кого внимания. Так требовала роль, которую он взялся играть: что благородному рыцарю до волнений черни? Очередной переворот, подумаешь, мало ли их случалось за всю историю, и сколько ещё случится! Сейчас, если опасаться да озираться, как раз и привлечёшь к себе ненужное внимание. Поэтому Памва старался вести себя безразлично и непринуждённо, в то же время внимательно прислушиваясь, о чём толковали люди.
– …Да, да, почтенный! Появляются целыми толпами, накидываются и грызут!
– Что
