вместе с недовольной Стэйси. Самое паршивое, что любой человек мог быть моей галлюцинацией (причем говорящей), но к счастью, обычных людей от моих «воображаемых гостей» отличала материальная непрозрачная оболочка и примитивность в действиях.
На нас пялились почти все ученики, когда мы проходили на свободные места, – на меня так тем более: новенькая, в обтягивающей майке, неуклюжая – да-а, пока я шествовала к парте, запнулась. Мое нелепое передвижение не обошлось без смешков. Я была рада, что на меня перестали глазеть, когда учитель – худощавый мужчина с недовольной физиономией продолжил переключать презентацию на проекторе, привлекая к ней внимание. На экране мелькали картинки яйцеклеток, и, судя по демонстративным зеваниям некоторых ребят – им не очень было интересно смотреть на это.
Я кинула рюкзак возле парты, вынув тетрадь с ручкой. Стэйси села справа от меня, совершенно не запариваясь, что нужно подготовиться к уроку. Думаю, в ее маленькой сумочке не было ничего, кроме пачки тампонов. Она сидела, наматывая локон на палец и с безучастным видом сверля взглядом потолок. Пусть я и ликовала, что обошлось без публичного представления моей персоны, но унывала, что не согласилась на ее предложение – прогулять урок – лекция была наискучнейшей. Была. До того момента, как дверь в кабинет с хлопком отворилась, и в проеме появился тот парень, сбивший меня с ног сегодня до Стэйси. Нахальной походкой он заперся в класс, и все девчонки, за исключением меня, даже Стэйси – мечтательно вздохнули, а потом начали шептаться. Я пребывала в неком шоке, пялясь на него и догадываясь, почему его появление нанесло такой грандиозный фурор. Он…
– Новенький, – крякнул учитель, злостно поправляя очки на переносице. – Это все? Двое? Третий еще никто не придет? – Вау, он был в курсе насчет меня. – Сколько уже можно срывать мне урок?!
Новенький.
Просто прекрасно.
Запустив руку в темные, как смоль, волосы, и заработав от толпы швабр очередные ахи, незнакомец вальяжно остановился, стреляя взглядом по «самкам», фонтанирующим гормонами. Он проигнорировал вопрос учителя, и, остановив взгляд на мне, расплылся в сексуальной улыбочке. Я поспешила отвернуться, почувствовав, как зардели щеки.
– О, мой бог, – не дыша, прощебетала Стэйси и ухватилась за края парты.
– О, мой черт, – парировала я, закрывая глаза.
– Ты тоже это видишь? – она помахала рукой возле лица, избавляясь от накатившей волны жара. – Его мускулы…
– Мне плевать, – сухо отрезала я, хотя боролась с желанием посмотреть на новенького и еще раз оценить, какое у него прекрасное телосложение.
– Плейбои плачут в сторонке, – не затыкалась Стэйси, постепенно тая и вливаясь в «девчачью лужу» на полу.
В отличие от всех особей женского пола я старалась сохранять «твердое состояние». Накинув волосы на лицо, я застыла; лишь моя рука нервно отбивала по парте неопределенный ритм. Новенький. В тот же день что и я. Мы столкнулись.
