голосок моего сыночка Васи. Вася тонко и пронзительно плакал, далеко, далеко, я еле слышала этот плач, но я понимала, что это плачет мой сын. Я поняла, не сегодня, не вчера, а очень давно: человек должен смиряться и терпеть. На войне я не только стучала по клавишам пишмашинки, но и стреляла в людей. Я убивала людей. Так получилось, я должна была отбиться, отстреляться от белой сволочи, иначе убили бы меня. Белоказаки убили бы меня. И убить должна была я. Я смутно вспоминаю этот день, жаркий день в степи, стоял июль, и мы должны были отправить из-под Царицына в Москву и Петроград вагоны с хлебом, вагоны с овощами. Вопрос продовольствия необходимо было решить как можно быстрее, а тут белоказаки! Как люди не хотели отдавать старое, свое! Свою старую, дряхлую страну! Тот, кто борется против новой сильной власти, сильной и справедливой, саботирует ее. Тот страшный враг. Я стреляла во врагов. Но, когда я стреляла, по моим внутренностям будто хлестал кипяток. Я и понимала, и не понимала, что я делаю. Просто это нужно было делать, и все. И я делала это. Я – убийца? Или я борец за революцию? Иосиф тогда был очень доволен мной. Он похвалил меня и одобрительно сказал мне: ты стреляешь метко, ты настоящий боец! И я возгордилась. Мне было радостно, что вот я убила наших врагов и внесла свою лепту в строительство нашего молодого государства. Оно будет великим! Я знаю это!
В. И. сказал мне, что в восемнадцатом году он уже подписал такую бумагу, где был напечатан закон об обособленных от сел и городов специальных поселениях, куда сгонялись бы злые люди, все враги нашей красной страны, Совдепии. Сейчас наша Совдепия уже называется СССР, очень красиво: Союз Советских Социалистических Республик. Мне так нравится это название! Ни у какой страны такого названия нет. Оно торжественное и бесконечное, как сама наша земля, как жизнь. Оно будет жить вечно. Наша страна будет жить вечно. Я часто думаю: вот В.И. не станет, а то, что он сделал с нашей страной, будет жить вечно. Как он ее преобразовал! Он согнул в бараний рог все зло, что за долгие века накопилось в ней. Теперь мы будем творить только добро! Я уже никого не убиваю. Я верой и правдой служу своей великой Красной Родине и нашему великому вождю. В. И. не любит, когда его называют пышно – вождь. Он любит, когда его называют по отчеству. Смеется: я простой мужик, я же из народа, я же тоже народ! Я сам народ! И смешно бьет себя кулаком в грудь. Кулачок у него маленький, как у ребенка. Чуть побольше кулачка моего Васеньки. Я Васеньку кормила грудью, а потом у меня молоко кончилось, и Иосиф нанял кормилицу. Я была против, мне казалось, кормилица это пережиток прошлого, и я жалела платить ей деньги, нам самим на еду не хватало. Но Иосиф меня поборол. Он убедил меня, что ребенку будет так лучше. Дитя должно быть вскормлено женским молоком, сказал он, грозно подняв палец и водя им перед моим носом, иначе человек вырастет ущербным! Природу нельзя обманывать. Я все думаю: мы и так ее обманываем, ведь дитя надо кормить материнской
