не устали ли собаки и лошади, но никогда – не утомлены ли люди…
– Господин де Сальнов! – окликнул его Людовик XIV. И когда главный ловчий вновь приблизился, громко, чтобы все слышали, произнес: – Вам следовало бы знать, что мои охотники никогда не устают. По крайней мере, они так говорят.
Сальнов еще раз поклонился.
Король пустился в путь, за ним двинулась пестрая толпа придворных, которым оставалось лишь изо всех сил стараться прямо держаться в седле.
Поравнявшись с Анжеликой, король приостановился.
Уставившись на нее тяжелым, непроницаемым взглядом, он, казалось, не видел ее. Анжелика не опустила головы. Мысленно она твердила себе, что никогда не знала страха и что сегодня самообладание тоже ей не изменит. Взглянув на короля, она улыбнулась ему самым естественным образом. Монарх дернулся, словно его укусила пчела, щеки его залились румянцем.
– Но… вы ведь… мадам дю Плесси-Бельер? – надменно поинтересовался он.
– Ваше величество столь добры, что вспомнили меня?
– Полноте, мы помним о вас, а вот вы о нас – нет, – ответил Людовик XIV, призывая в свидетели подобного легкомыслия и неблагодарности всю свою свиту. – Поправились ли вы?
– Благодарю вас, ваше величество, однако здоровье мое всегда было отменным.
– Тогда как же могло случиться, что вы трижды отклонили наши приглашения?
– Сир, простите меня, но мне ни разу не передавали их.
– Вы удивляете меня, сударыня. Я сам лично сообщил господину дю Плесси о моем желании видеть вас на придворных празднествах. Неужели он мог оказаться столь беспечен, чтобы забыть о моей просьбе?
– Сир, быть может, мой супруг рассудил, что место молодой женщины в ее жилище, за домашними делами, а не в светских увеселениях и придворных забавах.
Тут же вслед за королевской все украшенные плюмажами шляпы повернулись к Филиппу, который в этот момент окаменел на своем белоснежном скакуне и превратился в статую, олицетворяющую бессильную ярость.
Король не совсем понял, что произошло. Однако он отличался остроумием и владел умением тактично выходить из затруднительных положений. Он рассмеялся:
– Ха-ха-ха, маркиз! Да разве такое возможно! Неужели столь сильна ваша ревность, что вы не остановитесь ни перед чем, чтобы скрыть от наших глаз принадлежащее вам сокровище? Поверьте, в своей скупости вы зашли чересчур далеко! На сей раз прощаю, но приказываю вам радоваться успехам мадам дю Плесси. Что же касается вас, сударыня, то не стану толкать вас на путь супружеского неповиновения, поощряя ваше успешное появление здесь. Однако ваше стремление к независимости мне нравится. А посему без колебаний примите участие в том, что вы называете придворными забавами. Я лично гарантирую, что господин дю Плесси не упрекнет вас.
В знак усерднейшего повиновения Филипп снял шляпу и, держа ее в отведенной в сторону руке, низко поклонился королю.
Теперь Анжелика видела вокруг себя лишь натянутые улыбки на лицах, несколькими секундами ранее выражавших только
