и извращенца. Однако знай, милок: через недельку мы нанесем тебе визит и продолжим наши воспитательные сеансы. И не забывай изреченную мной истину: никогда, кичась, не отвергай секса, предложенного тебе благородной и почти целомудренной графиней Курвунье, иначе тебя ждут немилосердные истязания!..
И когда он, наконец, остался один, в его измученное сознание больно вползла страшная мысль: "Насколько женщина умеет любить, настолько может и мстить!.."
Раздвоение личности
Я мечтала о свадьбе в церкви: вокруг иконы, зажжённые свечи… А потом волшебное, ласкающее сердце благословение.
Отец, как всегда, пьян. Его потно-красное лицо и слезы повергали меня в тоску, но я старалась это скрыть. "Только бы не запел пошлую песню, не заорал, матерясь", – думала я, ежесекундно страшась этих мгновений.
"Как она красива, – не то чудились мне фразы присутствующих, не то я читала это в их глазах. – Как фата и белое платье идет ей! А он староват, не пара ей".
Я терпеливо ждала конца свадьбы, словно это было не со мной. Эти тосты, взгляды – завистливые и нет, шептание, традиционное "Горько!" – все было для меня долгой мучительной пыткой, понятной лишь тем, кто выходил замуж без любви.
– Доволен, доця, как я доволен! – говорил неуклюже танцующий со мной отец. – Как я рад! Если б ты знала! У тебя теперь все – ты счастлива, богата.
Слеза поползла по его щеке. А мне хотелось снять свадебное платье, словно это смирительная рубашка, и убежать в чьи-то теплые ласковые объятия, которые давно ждали меня. Где он, этот кумир, простой и непосредственный, щедрый и бескорыстный, готовый отдать за меня свою жизнь, о котором мечтала еще в детской постели?
…В полумраке муж, очень богатый бизнесмен, уверенно облапал меня и спросил:
– Ты меня любишь?
Я молчала, ибо врать, как другие, не умела.
– Молчишь?
Он стал жадно целовать меня, ненасытно, как проститутку, за которую уплатил очень дорогую цену. Вдруг у него появился какой-то грузинский акцент. Перевоплотился для новизны этакой в сексе. Похлопывая меня по заднице и говоря нежные слова, он стал водить упруго-длинным членом по большим половым губам и клитору. Это меня возбуждало, но не так, как если бы все случилось с любимым человеком. Я терпеливо, с отвращением ждала конца полового акта, будто это происходит не со мной и скоро кончится. Но Артур, войдя в секс-азарт, продолжал настойчиво экспериментировать. Он заставил меня лечь на живот и широко расставить ноги, что я и сделала. Потом поставил на четвереньки и, как он любил выражаться, "влупил сзади по первое число" – ягодицы мои подрагивали, как студень, от энергичных фрикций.
– Минет, дорогая, – пробасил он, подставив свою "булаву". – Пора делать минетик.
– Не хочу и не буду его делать!
– В таком случае я тебе кое-что напомню.
– Не надо. Дай немножко отдышаться. Минут через пять я должна настроиться…
Да,
