жизнь, в обмен на несколько тысяч спасённых? Я готова на такой размен!
Из отдела вышел бледный Тапочкин. Он угрюмо взглянул на толпу и только сейчас увидел меня.
– Анастасия Олеговна… вы уже знаете, да?
– Знаю, Василий, знаю… в душе пустота и скорбь. Ты хоть представляешь, сколько там сейчас гибнет народу? Жуть…
– Анастасия Олеговна, я сдержу своё слово. Есть новости. Пожалуйста, зайдите внутрь.
В кабинете было тихо и пусто.
Несмотря на ранний час, в стране ЧП, а Соловьёва ещё нет. Хм… надо поинтересоваться у сержанта.
– Вася, а где лейтенант?
– Приказ уже подписан. С сегодняшнего дня я – младший лейтенант, а Сергей Ильич уехал в М-ск. Там сейчас много дел – областной город, сами понимаете, – только сейчас я заметила на его форме новые знаки отличия.
– Василий, а Соловьёв ещё приедет?
– Нет. Его срочно перевели в областной город. Есть ещё дежурный отдел, а в управлении останусь только я и ещё будет нужна стенографистка из гражданских. Таков приказ.
– Значит, слушай меня. Сделаешь мне паспорт, думаю, что у тебя есть связи в паспортном столе. Потом примешь меня на работу…
– А…
– Тапочкин! Сделаешь так, как я сказала. Мне нужно легализоваться у вас в городе. Это понятно?
Младший лейтенант кивнул.
– Отлично. Доставай карту, будем знакомиться с местностью. Вот здесь – я ткнула в понравившийся мне ранее лесной массив, – я планирую создать базу для сопротивления немцам. Аккуратно поинтересуйся насчет этого леса. Планируют ли там чего строить или нет. Только смотри сам не попадись, а то будет нам сопротивление немецко-фашистским оккупантам – самих к стенке поставят.
– Хорошо, Анастасия Олеговна, я буду предельно аккуратен.
– Да, и с жильём нужно решить вопрос. Мне завтра из гостиницы съезжать, сам понимаешь, что комнату придётся искать.
– Есть такая комната, даже рядом с отделом. Тут, на втором этаже жилого дома, старушка сдаёт жильё. Наши командированные всегда у неё останавливались.
– Отлично. Такой вариант меня устроит.
Город Н-ск. 2 июля 1941 года. Утро.
Сводки Совинформбюро совершенно не располагали к работе. Прекрасно понимая, что происходит на полях сражений и какие мы несём потери, я находилась в подавленном состоянии и только силой воли заставляла себя работать. Василий смог «восстановить» мне паспорт и официально взял меня на работу стенографисткой. Сейчас он уже не просиживал в кабинете, а занимался множеством дел, в одночасье свалившихся на этого двадцатичетырёхлетнего парня.
Став на постой к миловидной старушке, Марии Ивановне, я сразу ощутила заботу и внимание пожилого человека. Насчёт завтраков, обедов и ужинов можно было не беспокоиться, а вот с вещами дело обстояло куда хуже. Пару раз я уже заставала её около
