пустовали (по-видимому, планировались в будущем под детские спальни) и еще одна была настоящей галереей. Сначала я даже не поняла, зачем они потратили столько денег на картины, большинство из которых представляло пейзажи или животный мир, но потом Тэмми развела руками, прокрутилась вокруг своей оси и торжественно произнесла:
– Вот, это всё мои работы.
Я знала о том, что Тэмми отлично рисует, в самом начале её отношений с Риком папа даже хвалил её талант потенциальному жениху, но я никогда даже не предполагала, что она настолько талантлива.
– Так как я домохозяйка без детей, за исключением самого Рика, у меня куча времени на самосовершенствование. Уже год я посещаю художественную школу и вот они – мои плоды.
Сидя на полу, я час рассматривала наброски сестры, её лучшие и худшие работы, наблюдая за тем, как она порхает по комнате, огибая огромный мольберт, стоящий в шаге передо мной. Внезапно у меня появилось странное ощущение – словно мы с ней поменялись местами. Теперь она жила полноценной жизнью, только еще более счастливой, нежели когда-либо была у меня, а я стала забитой, серой мышкой, которая только и делает, что бегает по всему миру от своей боли и по ночам пищит в подушку от раздирающей её боли.
Вечером Рик устроил шашлыки. В последний раз я была на шашлыках на первом курсе университета, когда вся наша группа собралась праздновать победу в конкурсе “Самая продвинутые студенты терапевтического факультета”, поэтому сейчас я была рада насладиться отлично прожаренной бараниной.
– В Австралии летние месяцы выпадают с декабря по февраль, – улыбаясь, говорила Тэмми. – Так что ты попала в самый пик. Днем здесь бывает до двадцати семи градусов. Ой, я сейчас принесу фотоальбом! – Неожиданно хлопнула в ладоши Тэмми, после чего ретировалась в дом, оставив нас с Риком наедине.
– В Европе сейчас минусовая температура, – решила продолжить начатую Тэмми тему я.
– Значит, ты весь год путешествовала.
– Не год. Десять месяцев.
– Помогло?
Я застыла со стаканом воды в руках.
– Нет, – наконец глухо выдавила я. – Но это приглушает…
– Его похоронили на Кенсал-Грин, рядом с родителями.
– Я не знала, – призналась я, отставив стакан, после чего уставилась на свои руки.
– Тебе необходимо двигаться дальше.
– Я двигаюсь, – ответила я, но встретившись взглядом с Риком, призналась. – Пытаюсь.
– Десять месяцев жизни на попытки… Что будешь делать после? Попытаешься восстановиться в университете?
– Нет, – тяжело выдохнула я.
– Послушай, мы ведь друзья. Даже родственники. Если ты вдруг захочешь осесть в Австралии, я всё организую. У тебя будет отличное рабочее место и место жительства. Ты даже сможешь жить у нас.
