Саманта. Можно просто Сэм, – бодро отозвалась Сэм, пожав руку нового знакомого.
– Глория, – сдержанно ответила я, всё же стараясь изобразить “нормальную человеческую приветливость”, после чего отметила, что рука Тайлера буквально вскипает от тепла.
– Что ж, пойдемте, я покажу вам ваши комнаты.
– Комнаты?! – Радостно удивилась Сэм.
– Да, я подавал заявку на одного человека, но Глория сказала, что вас будет двое и я решил, что одна из вас может спать в спальне моего младшего брата.
– А твой брат не будет против?
– Родители три дня назад переехали.
– Переехали? – Ухмыльнулась Сэм. – Что-то непохоже.
– Ты про вещи? Просто они переехали в Варшаву, а так как у отчима неплохо идут дела, он может себе позволить обзавестись новой мебелью на месте. Я еще не определился с местом жительства, так что решил пока остаться за охранника. Через пару месяцев думаю выставлять квартиру на продажу и тоже куда-нибудь сваливать.
Мы осмотрели все комнаты – мебели и вправду было слишком много, как для квартиры, из которой выехали: в гостиной стоял кожаный мягкий уголок, стеклянный стол и деревянная стена с телевизором; на маленькой кухне была вся крупная и мелкая бытовая техника, небольшой квадратный столик и тройка стульев; в ванной, отделанной темно-шоколадной плиткой, стояла новая стиральная машинка. Только небольшая столовая полностью пустовала, если не считать серого ковра под ногами и глиняной вазы в дальнем углу. В комнате, предназначенной для меня, стояла новая полутораспальная кровать, неплохой двустворчатый шкаф и маленький журнальный столик. В комнате же Сэм находился небольшой диванчик и огромный комод с зеркалом. Спальня Тайлера располагалась в другом конце квартиры и в ней не было ничего, кроме двуспальной кровати, шкафа и маникюрного туалетного столика, который, по-видимому, принадлежал предыдущей хозяйке комнаты.
Пока Сэм принимала душ, я раскладывала свои вещи в шкаф, так как, по словам рыжеволосой, мы планировали задержаться здесь минимум на две недели. Два десятка моих носков и обе пижамы отсырели от лежания на самом верху моей дорожной сумки. Пришлось минут десять всё это дело аккуратно развешивать по плечикам в шкафу. Когда же я покончила с расфасовыванием сырости по углам, Сэм как раз зашла в мою комнату.
Наконец приняв горячий душ, я запрыгнула в мешковатые черные штаны и, надев хлопковую майку, застегнулась в черной толстовке. Всю эту черноту сглаживали только салатовые носки, которые я одолжила у рыжей, по причине сырости всех своих. Так как наш фен перегорел еще в Штутгарте, а Тайлер, как выяснилось, не страдал любовью к подобным вещам, мне пришлось тщательно протирать волосы влажным полотенцем, что почти не помогло. В итоге я сидела на кухне с сырыми волосами, с которых скатывались серебристые капельки воды, и пыталась не думать о том, как же всё-таки в этой квартире холодно. Сидящая слева от меня Сэм, что-то весело обсуждала с нашим новым знакомым, расположившимся за столом напротив нее. Я же предпочла отодвинуть свой стул
