массу, лежащую в лужице посередине чёрной матовой треугольной тарелки.
–Тар– тар с медвежатиной– она сказала это таким тоном, как будто принесла мне новорожденного младенца в пеленках, которого я должен был покормить грудью.
–Принесите мне две водки со льдом и лимоном. -ответил я, начиная злиться на И.
За Вальдемарушкой сидел какой-то известный спортсмен в обнимку с миниатюрной блондинкой. То ли хоккеист, то ли футболист, я точно не помню. Я сморгнул. Нет, вроде как двадцать минут назад, когда я только пришел, он сидел с брюнеткой? Я присмотрелся. Точно она! То же миленькое личико, курносый носик, розовые пухлые губки, волосы чуть ниже лопаток. Но я готов был поклясться своими гонорарами, что двадцать минут назад с ним сидела брюнетка!
«Ты опять пялишься на чью-то бабу»– мелькнула еще пока трезвая мысль.
Пора было заканчивать этот сеанс дурдома, иначе действительно придется изображать гея. Желтый пиджак есть, осталось чмокнуть какого -нибудь зализанного денди у барной стойки. Я стал шарить по карманам в поисках номерка. Но тут меня кто– то с размаху хлопнул по левому плечу, а Ланин силикон вдруг запрыгал перед моими глазами, оглушительно визжа.
«На нас напали армяне»– была моя первая мысль и я вопросительно посмотрел на Вальдемарушку. Но тот широко улыбался, сильно задрав голову куда-то вверх.
Слева от меня стоял довольный и еще более нетрезвый И. От его руки, которая как будто приклеилась к моему плечу, нестерпимо воняло табаком и мочой, ширинка была расстегнута, а кончик носа смешно белел в густом тумане клуба.
Мне вспомнился мультик про медвежонка Умку, которого мама учила закрывать лапой нос, чтобы быть незаметным. Но И. не был Умкой. А мама медведица была покрошена в мой тар– тар. Жизнь не похожа на мультик.
–Даааамы и госсссссссссспода, разрешите вам представить мою лучччшую подругу Алллочку (в этот момент все сто четыре килограмма еще раз опустились на мое плечо) и моего лллучшего друуууга ииизвестного писателя Петра Моисеевича Синицынаааа!
«Захаровича, пьяная скотина» -улыбнулся я.
Но все смотрели на девушку, которая стояла справа от И.
Она была настолько худа, что спряталась за этой качающейся тушей без всякого труда. Из одежды на ней были маленькие черные кожаные шорты и такой же кожаный лифчик с заостренными конусами-чашками. К шортам сзади был приделан длинный черный хвост, а из головы в разные стороны торчали маленькие черные острые ушки. И этот дурацкий костюм очень ей шёл. Сквозь белые облачка клубного тумана и под приветственное улюлюканье гостей я пытался рассмотреть лицо. Большие, явно очень светлые миндалевидные глаза были обведены чёрным, острые скулы воинственно восстали против невидимого врага, композицию завершали пухлые губы в стиле «Джоли». Таких же кошек я приметил на сцене ещё при входе, но эта была, пожалуй, самая интересная.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте
