с репкой, бабкой и дедкой? – скаламбурил Оглобля, вспомнив сказку про репку, дедку и других персонажей.
– Старшего сына Артема дочка, – с затеплившейся надеждой ответил старик. – Сам он в России на заработках, а невестка в командировке, оставили внучку на нас.
– Не по адресу обратился, я не доктор, не врач.
– Знаю, что не доктор, но у тебя транспорт, колеса. Прошу, Христом умоляю, в больницу внучку отвезти, – запинаясь, произнес Матвей.
– Дед, у меня не такси, – недовольно проворчал Тихон. – Может, и оказал бы эту услугу, так ведь машина на приколе, аккумулятор сел и бензин нынче дороже молока. Рад бы помочь, но сам оказался безлошадным, пешком передвигаюсь, как простой мужик.
Старик почувствовал, как тугой комок подкатил к горлу, глаза застили слезы, он с трудом выдавил из себя:
– Тихон, я заплачу за бензин и хлопоты. Давеча пенсию получил.
– Не серчай, дед. Сказал же, что аккумулятор сел и бензина нет, бак сухой, до заправки не хватит доехать.
– Души у тебя нет, а не бензина, – прошептал Матвей и, не опасаясь вдруг присмиревшего пса, пошел со двора. Опомнился лишь на улице и остановился в растерянности. Обрадовался, вспомнив о конюхе Семене, своем ровеснике. Ему перевалило за шестьдесят пять, но держится молодцом, подрядился ухаживать за лошадьми в фермерском хозяйстве. Иногда на вечеринках Семен любил исполнять свою коронную песню об извозчике, у которого лошадь споткнулась и «Ихав казак на вийненьку». За это и прозвали Семена казаком. Он гордился этим званием. Матвей разбудил приятеля среди ночи и вместе направились к конюшне, расположенной на околице села. Объяснили заспанному сторожу ситуацию и тот, полагаясь на непререкаемый авторитет Семена, позволил запрячь в бедарку выбранную конюхом, покладистую и резвую кобылицу Звездочку темно-бурой масти с белым пятнышком на лбу.
– Спасибо тебе, друг сердешный, – закивал головой Матвей.
– Погоди, остановил его Семен. Вместе поедим, сподручнее будет, а то ведь придется управлять вожжами. Девочку по очереди будем держать на руках.
Подъехали к дому с освещенным окном и их встретила, встревоженная долгим отсутствием мужа, Дарья.
– Как Оля? – спросил Матвей.
– Жар не спадает и тяжело дышит, – ответила женщина. Укутав в одеяло, осторожно вынесли девочку из дома. Поверх полушубков, чтобы не промокнуть, накинули прозрачные полиэтиленовые плащи. Уселись в бедарку, Семен взял в руки вожжи и выехали из села.
– Пить, пить, воды,– шептала горячими губами девочка.
–Еще немножко, Олечка, внучка, потерпи, – успокаивал ее дедушка, смачивая сухие губы губкой, пропитанной соком. Бережно заслонил полой полушубка от ветра. Хотя и ехали быстро, но Матвею казалось, что дороге до райцентра не будет конца.
Потеплело на душе, когда за серой стеной лесополосы с черными сорочьими гнездами увидели огни поселка. Подъехали к зданию больницы.
