позади себя шум, она застыла, а потом медленно обернулась. Толстый Косьма стоял в дверном проеме. Судя по всему, он был доволен своей сытой, богатой жизнью.
– Пожалуй, я скорее сожгу и разобью здесь все, чем позволю себя ограбить, – процедил он сквозь зубы. – Я хорошо тебя знаю, Зоя Хрисафес. Ты ничего не делаешь без веской на то причины. Скажи правду, зачем ты пришла?
– Иконы очень красивы, – вместо ответа сказала она.
– И стоят больших денег. – Купеческая натура была написана у него на лице.
– Давай поторгуемся, – предложила Зоя, пытаясь проскользнуть мимо Косьмы, стоявшего посередине арочного проема.
Она не смогла скрыть презрение, когда случайно коснулась его выпяченного брюха.
– Давай обсудим, сколько безантов стоит лик Марии.
– Это икона, – с ухмылкой произнес Косьма, – творение рук человеческих, написанное краской на дереве.
– Не забудь о позолоте и драгоценных камнях, – подсказала Зоя.
Косьма нахмурился.
– Так ты будешь покупать или нет?! – рявкнул он.
– Сколько монет ты хочешь за Богородицу, Косьма? Думаю, что сорока будет достаточно.
Зоя вытащила маленький кошелек и положила его на стол.
Лицо Косьмы вспыхнуло гневом:
– Это икона, глупая женщина! Работа художника, не более того. Я же не продаю Иисуса!
– Это богохульство! – выкрикнула Зоя, но ее ярость отчасти была притворной.
Женщина потянулась за одним из стаканов. Она высоко взмахнула рукой, не оставляя сомнения, что собирается разбить его и воспользоваться им как ножом.
Хозяин опередил ее, схватив стакан за восхитительный золотой ободок и раздавив его. В руке у Косьмы осталась нижняя часть с острыми зазубренными краями, которую он держал как кинжал. Его расширенные от ужаса глаза вспыхнули, рот открылся.
Зоя колебалась. Она ненавидела боль. Тело женщины ощущало ее так же остро, как и экстаз, и такие моменты были невыносимы, словно она балансировала на краю утеса. Но наступил момент мести, которую Зоя мучительно вынашивала долгие годы. Она снова ринулась вперед, ожидая нападения и держа наготове край своей накидки, чтобы смягчить удар режущей грани.
Косьма, ведомый страхом, накинулся на Зою, выставив вперед стакан с зазубренными краями.
Она почувствовала, что стекло поранило ее, и, изловчившись, выхватила стакан. Зоя закричала, чтобы привлечь внимание слуг: впоследствии ей понадобятся их показания. Был разбит только один стакан. Она всего лишь защищалась, когда хозяин дома на нее напал.
Косьма был захвачен врасплох. Он ожидал, что Зоя упадет на спину, истекая кровью. Вместо этого она прижалась к нему, повернув острые края стакана на противника и надавив на него всем телом. Другой рукой она крепко держала руку Косьмы. Осколок вонзился в него, оставив тонкий глубокий порез.
Затем Зоя отступила и изобразила на лице удивление – в комнату вбегали слуги.
– Все
