озабоченно хмурил лоб, пытаясь соответствовать ожиданиям своего патрона.
– Мы возвращались от одного очень важного господина, приближенного к Королевскому Двору, – наконец начал он.
– Бесценную информацию о господине, приближенном ко Двору, и его грандиозном заказе на восемнадцать рулонов меховых полотнищ вы уже успели более чем подробно изложить нашему коллеге, – нетерпеливо отмахнулся Джуффин. – Я хочу услышать, как именно умер господин Махласуфийс, это все.
Изамонцы попытались было надменно засверкать глазами, но уже секунду спустя сникли. А что им еще оставалось? Лично я не знаком ни с одним живым существом, способным не сникнуть под ледяным взглядом сэра Джуффина Халли. По счастью, у шефа не так уж часто возникает желание увидеть перед собой нечто сникшее.
– Мы как раз проходили мимо «Герба Ирраши». Махласуфийс шел рядом со мной, все было в норме, – продолжил господин Михусирис. – Вдруг он застонал, схватился за грудь и упал. Я сам пощупал его пульс и сразу понял, что караван уже ушел. Да, господа, это был конец! Наверное, урод, с которым мы встречались, его отравил. Он мне с самого начала не понравился… Мы перенесли Махласуфийса в «Герб Ирраши», но в этом грязном, вонючем трактире не нашлось ни одного знахаря.
– Разумеется. Это же трактир, а не больница, – буркнул я.
Смешно сказать, но я обиделся. «Герб Ирраши» всегда казался мне приятным местечком. И нечего всяким сомнительным господам, которые выходят на люди в обтягивающих ляжки лосинах и огромных меховых шапках, поливать грязью заведение, где подают совершенно изумительные иррашийские десерты.
Джуффин сразу понял причину моего сурового тона. Укоризненно покачал головой, с трудом спрятал предназначенную мне ехидную улыбку и повернулся к изамонцам.
– Это все?
– Да, – подтвердил Михусирис.
Его земляк и работодатель задумчиво щурился, уставившись куда-то в угол.
– А при Кофе вы, помнится, упомянули какую-то тень. Или нет? Господин Цицеринек, я к вам обращаюсь.
– Михусирис считает, что мне показалось. Да я и сам теперь так думаю, – вздохнул изамонец. – У кого угодно мозги потекут, когда такое творится.
– Все-таки расскажите, – предложил Джуффин. – А я уж сам разберусь, что там у вас потекло. И потекло ли оно вообще.
– Перед тем как мой Мудрый Наставник упал, я как раз разглядывал наши тени, – неохотно сказал Цицеринек. – На этой улице фонари расставлены таким образом, что каждая тень раздваивается. Нас было трое, а теней – целых шесть: три плотные и три прозрачные. Я как раз собирался обратить внимание Наставника Махласуфийса на этот любопытный феномен и тут заметил, что кроме наших теней есть еще одна. Но она не раздваивалась и не была такой вытянутой, как наши. Я заинтересовался этим оптическим эффектом. Видите ли, по роду своих занятий, я скорее художник, чем просто торговец, и просто обязан интересоваться
