Чем сына будешь кормить? – Иван Фёдорович забросал жену вопросами.
Тамара Ильинична отмахнулась от него рукой и закрыла дверь в дом. Несомненно, она была рада приезду сына, но простить его так и не смогла. Настолько лет выпасть из жизни семьи и не привозить внучку – эти поступки неподвластны ни логике, ни совести.
Тамаре Ильиничне в этом году исполнилось восемьдесят два года. Несмотря на столь почтенный возраст, ей до сих пор были подвластны все женские стихии: и работа, и дом, и семья. С мая по октябрь дни напролёт она проводила на рынке, торгуя овощами и зеленью из своего огорода. А все заработанные деньги дарила детям и внукам. Супруг был её второй правой рукой. Их трудовой дуэт был безупречен: пока один работает в огороде, второй торгует на рынке.
– Ненавижу зиму, – всегда говорила она, – вот что мне делать? Сидеть перед телевизором? Или сутками спать? Работы нет!
Единственным утешением была семья дочери, которая жила через две улицы. Юлия ежедневно навещала маму, стараясь помогать ей во всех домашних делах. Последний год забота о родителях стала её культом. Она отгородила их от всех повседневных дел, готовила им исключительно полезную по её мнению еду и пичкала их всевозможными витаминами и пищевыми добавками.
Родители во всём доверяли дочери. Они не спрашивали, что это за таблетка или зачем пить этот порошок, полностью полагаясь на её компетентность. Сперва такая резкая озабоченность их здоровьем пугала стариков. Просто последние годы ни одна из кровиночек интерес к родителям не проявляла. Именно поэтому внезапный визит сына удивил Тамару Ильиничну. Она была уверена, что вряд ли доживёт до их следующей встречи.
– Наверняка ему что-то понадобилось от нас, – сказала Юлия за день до этого. – Может, деньги?
– Не будь такой циничной, – мать грозно посмотрела на дочь.
– Ты всё ещё веришь в то, что маленький Владик раскается и приползёт к родителям молить о прощении?
– Ты же знаешь, что это Наташа промыла ему мозги! Как только он на ней женился, он перестал общаться с нами.
– А где были его мозги?
– Мужик, как осёл, где привязали, там и стоит! Просто есть упрямые, а наш ну совсем мягкотелый! Он с детства был такой.
Юлия лишь покачала головой.
Тамара Ильинична прокручивала в голове разговор с дочерью. Она понимала, что та права. Он сам виноват в своих грехах. Эта женщина лишь помогла ему раскрыться в полной мере. Она с грустью взглянула на семейную фотографию, стоявшую на столике. Молодые, красивые, живые лица Влада и Юлии смотрели на неё. В их глазах жила надежда на счастливое будущее и уверенность в том, что жизнь – это сплошная дорога увлекательнейших приключений.
Тамара Ильинична ласково провела пальцами по покрытому тонким слоем пыли стеклу портрета.
– Сынок, сынок, как же ты мог забыть меня? – она тяжело вздохнула, дрожащей рукой вытирая слезу.
Заснеженная «БМВ» резво подъехала к дому. Несмотря на встречный ветер, хлопья снега успели покрыть
