Правый камень считается мужским, левый – женским»[12].
Поэтому ни католики, ни протестанты не имеют права говорить о «неприличных формах» языческих памятников до тех пор, пока они сами украшают свои церкви символами лингама и йони. и даже пишут законы своего Бога на них.
Другую деталь, не очень-то прибавляющую честь христианскому духовенству, можно напомнить словом «инквизиция». Потоки человеческой крови, пролитые этим христианским учреждением, и количество его человеческих жертв не имеют равных в летописях язычества. Другой, еще более выдающейся чертой, в которой духовенство превзошло своих учителей-язычников, является колдовство. Вне сомнения, ни в одном языческом храме не пользовались черной магией, в ее истинном значении, больше, чем в Ватикане. Решительно поддерживая обряд экзорцизма, как весьма значительный источник доходов, они пренебрегали магией столь же мало, как язычники древности. Легко доказать, что sortilegium, или колдовство, среди духовенства и монахов широко практиковалось вплоть до прошлого века и временами практикуется даже теперь.
Проклиная каждое проявление оккультной природы вне пределов церкви, духовенство – несмотря на доказательства противного – называет его «делом Сатаны», «западнею падших ангелов», которые «заскакивают и выскакивают из бездны», упомянутой Иоанном в его каббалистическом «Откровении», «из которой поднимается дым, как дым из великой печи». «Опьяненные ее испарениями, вокруг этой пропасти ежедневно собираются миллионы спиритуалистов, чтобы поклоняться Бездне Ваала»[13].
Более чем когда-либо высокомерная, упрямая и деспотичная, теперь, когда она почти опрокинута современными исследованиями, не осмеливаясь схватиться с мощными приверженцами науки, Латинская церковь вымещает свою злобу на непопулярных феноменах. Деспот без жертвы – слово, лишенное смысла; власть, которая не заботится утверждать себя внешними, хорошо рассчитанными эффектами, подвергается риску, что наконец в ее существовании начнут сомневаться. У церкви нет намерения впасть в забвение древних мифов или терпеть, когда ее авторитетность слишком подвергается сомнению. Поэтому, поскольку наши времена позволяют, она придерживается своей традиционной политики. Оплакивая вынужденное упразднение своего союзника, Святой инквизиции, она из необходимости делает добродетель. Теперь единственные доступные жертвы – это спиритисты. Франции. Недавние события показали, что кроткая «невеста Христова» никогда не упустит случая отомстить беспомощным жертвам.
Успешно разыграв свою роль deus ex machina[14] за спиною французского суда, который не постеснялся ради нее унизить свое достоинство, Римская церковь берется за работу и в 1876 году показывает, на что она способна. Христианский мир получает предостережение, чтобы от крутящихся столов и пляшущих карандашей нечестивого спиритуализма он обратился к божественным «чудесам» Лурда. Тем временем церковные власти не теряют
Hargrave Jennings. «The Rosicrucians, their Rites and Mysteries». London, 1870. 8 vols. P. 228–241.
«Бог из машины», неожиданное спасение (лат.). –
