13-летний Андрей спросил:
– Дядя Сергей, а мы теперь вместе будем жить?
– А ты как хочешь?
– Я хочу вместе.
– Я тоже хочу, – добавил Дениска, ему было 11 лет.
– А мама ваша хочет? – спросил я у них и посмотрел на Светлану.
На что она посмотрела на меня в ответ, как-то оценивающе, и, пронзив взглядом, что аж в затылке зачесалось, поправила рыжий локон, согласно кивнула детям и, улыбнувшись, ответила:
– И мама тоже хочет.
У меня аж отлегло, немного зная ее характер, я не был до конца уверен, что она согласится жить под одной крышей с малознакомым, да еще и городским мужиком.
– Может, перекусим? Идти еще часа два – два с половиной. Или потерпим до деревни, – предложил я.
– Потерпим, – ответила Светлана, решительно вставая с земли.
– Хорошо, тогда потопали дальше, – сказал я, взваливая на себя рюкзак.
Взобрались на развалины воинской части часа через три, все-таки в гору, да и с детьми, которые, надо отдать им должное, ни разу ни пискнули за всю дорогу. Только Биму было жарко бежать, и мы еще несколько раз останавливались напоить собаку да самим попить и отдышаться. Светлана стояла и смотрела вниз, на небольшой залив, под толщей воды которого покоился поселок Сахарный, потом спросила:
– Ты нашел кого-нибудь?
– Да, нашел Михалыча и еще несколько человек… кремировал их. Вон там у берега. Ну что, пошли?
– Пойдем.
Зашли во двор со стороны дороги, Бимка сразу кинулся все обнюхивать и метить территорию.
– Ну вот, располагайтесь. А я пока обедом занимаюсь, вы идите сполоснитесь.
– Где? – удивленно спросила Светлана.
– Да я же ванну сделал! Вон видишь навес? Там рядом две половинки бочки, на козелках и вкопанная.
– Ух ты, а вода откуда, из скважины?
– Нет, из скважины вода ушла. А там поджим откуда-то взялся, ну прокопал я его поглубже и обустроил для забора воды.
– Да я смотрю, ты тут вообще зря время даром не терял.
– Ну а что, жизнь-то продолжается.
– Это верно.
– Может, за первые несколько дней и не свихнулся только потому, что постоянно чем-то занимался. Ладно, вот вам мыло, ведро и простыни – вместо полотенец.
– Мыло и простыни, – повторила за мной Светлана, принимая от меня вещи, – откуда?
– Да я же говорю, почти все уцелело мое хозяйство.
– А что есть переодеться? – спросила Светлана.
– Эм… ну моя одежда, да вот пособирал кое-что и отстирал, – сказал я, указав на полку и комод.
– Я вот это и это возьму? – сказала она, сняв с вешалки недавно найденную и отстиранную цветастую рубаху и мои обрезанные из джинсов бриджи.
– Бери.
Светлана еще раз посмотрела в сторону моего «банно-прачечного комбината» и спросила:
– Можно еще простынь, я там штору сделаю.
– Зачем?
Светлана
