Отем.
Случалось это нечасто, но иногда Эрик переставал строить из себя придурка. Он приблизил изображение, чтобы запечатлеть прекрасные кадры, как Дженна читает мне дальнейшие указания, а я добавляю в пудинг два взбитых желтка, еще немного помешиваю всю массу на огне, доливаю вина «Манцанилла» и перекладываю все в форму для суфле.
– Когда папа приедет домой, – объявила я в камеру, старательно изображая из себя знаменитого шеф-повара, – пудинг уже охладится и будет готов к употреблению со свежими взбитыми сливками.
Дженна зааплодировала, а я поклонилась.
– Я это выложу, ладно? – спросил Эрик, на самом деле не спрашивая разрешения.
У брата был свой собственный канал на «YouTube», но папа взял с него обещание никогда ничего не выкладывать туда без разрешения.
– Плохая идея, – заметила Дженна.
Я расмотрела свое изображение на стоп-кадре. Кусочки сладкой бататовой массы налипли мне на лицо и запутались в длинных рыжих волосах. Добавьте к этому мои в кровь стертые овощечисткой пальцы, и станет ясно, что я напоминала зомби из фильма ужасов.
– Хорошая попытка, – сказала я. – Без шансов.
Я посмотрела на часы: мне понадобится немало времени, чтобы привести себя в человеческий вид, прежде чем мы отправимся встречать папу.
– Дженна…
– Иди собирайся. Скинь мне потом сообщение, как все прошло.
Она выбросила в мусорку огрызок яблока и обняла меня, не обращая внимания на то, что я была вся в картофельной кожуре, что лишний раз доказывает, какая она замечательная подруга. Когда я поднималась наверх принять душ, Эрик все еще пялился ей вслед из окна гостиной.
– Эрик, этому не бывать! – сказала я достаточно громко, чтобы он услышал.
Еще через полтора часа мы с мамой были готовы.
– Эрик, поехали, – позвала мама в нетерпении. Она классно выглядела: на ней были юбка и кофта, подаренные папой на прошлое Рождество, а волосы блестели и пахли манго. Не знаю почему, но мои волосы были совершенно другими. Ее были длинными, темными и вьющимися от природы. Мои же, несмотря на все изнурительные манипуляции с феном, плойкой и колоссальным количеством средств для укладки, все равно напоминали бесформенную рыжую копну с едва уловимым запахом батата.
– Иду!
Мама поправляла одежду, готовясь выходить. Тут зазвонил телефон, и она бросилась искать его в сумке.
– Да, это я… – Она нахмурилась. – Что вы сказали?!
В этот момент я гладила Шмидта, но после этих слов вдруг застыла. Что-то было в ее голосе. Она побледнела и так крепко схватилась рукой за спинку кухонного стула, что костяшки пальцев побелели.
– Все, я готов! – Эрик сбежал по лестнице, но я перехватила его взгляд и предостерегающе покачала головой.
– Этого не может быть, – с трудом произнесла мама. Мы с Эриком подошли поближе, но она не смотрела ни на одного из нас. – Мой муж в самолете. Мы сейчас едем его встречать.
У меня
