предков, – отец Михаил представил мне пришедших. Не успел закончить свою речь местный батюшка, как ко мне бросился какой-то старик и начал ощупывать мои руки, торс и голову.
Еще через мгновение, залившись слезами и со словами «его руки, его глаза, его голова» аксакал упал на колени и, обняв ноги замершего незнакомца, провозгласил:
– С возвращением, господин! С возвращением! Наконец мы дождались возвращения наследника Камары.
Еще через несколько секунд на пирсе, у ног эфенди-ага Ингваря, преклонили колени оставшиеся гости из селения Камара.
Осталось только пригласить на куттер нежданных гостей.
Спустя полчаса мне вручили приглашение митрополита Готии, которое обязан выполнять любой добрый христианин ортодоксальной церковной традиции. Следовало с максимальной поспешностью оказаться в монастыре святого Климента в городе Каламита (Инкерман), для встречи с местным патриархом. Сославшись на приказ убыть в Стамбул, я обещался брату Фоме с максимальной поспешностью прибыть к митрополиту.
Еще через трое суток в главном арсенале в резиденции капудан-паши в Стамбуле мне выписали документы, подтверждающие звание рейса (капитана) и топчи (артиллериста) флота Османской империи на имя эфенди-ага Ингваря сына Теодемира, родом из черкесских тимариотов государей Дешта и Мангупы, владетелей Камара, Ильгиза тимариота Мигии Буджакской орды, владельца куттера «Азиз Николас».
Новоиспеченного рейса и топчи, вместе с его судном, приписали к крепости Ачи-Кале, подтвердив его звание тимариота Османской империи. Вместе с документами, подтверждающими мою личность в Османской империи, я получил и предписание на призыв, оказавшись мобилизованным в действующий флот его величества султана. Так как я стал тимариотом от флота, то получил приставку к офицерскому званию – стал ага дениз азапи, или азабагахази (командир морских пограничников).
К своему удивлению, я узнал, что в пограничных провинциях существовали подразделения вроде «провинциальных солдат», которые по окончанию войны возвращались домой и жили, как хотели, освобождаясь от налогов, а по призыву, независимо от вероисповедания, становились «азапи». Приписанные к крепостям «холостяки» становились крепостными азапи, а приписанные к флоту становились частью флота.
Самое удивительное, но пограничные жители империи, проживающие на Дунае и Днепре и занимающиеся рыбной ловлей в мирное время, тоже были морскими азапи, а если точнее – то дениз азапи.
Еще более удивительным для меня стало открытие того, что все жители империи, проживающие в поймах рек Среднего и Нижнего Днепра, Ингула, Южного Буга, Дона и Кубани, с каждых двадцати домов выделяли воина, вооруженного за счет остальных, в состав морской пехоты Османской империи.
Новым открытием оказалось, что азапи, как правило, воевали совместно с янычарами и организовывались в орты, жили как янычары по законам янычарского корпуса, селились в военных
