и гармоничным…
Тихо шизеющая от столь трогательной философии, Рахиль беззвучно выругалась на иврите и, гордо выпрямившись, вскинула автоматическую винтовку на плечо:
– Я тут недолго подумала и таки решилась – идите вы все знаете куда! Вот господин подъесаул подскажет, он, образно выражаясь, держит направление, периодически… когда приспичит.
Иван Кочуев молча проглотил и это «страшное оскорбление». Теперь в его душе образ горячей еврейской девушки чётко ассоциировался с одним непреодолимым желанием – лично поддерживать огонь под той самой сковородой, которую её заставят лизать черти!
– Госпожа, обернись, за тобой пришли!
Бывшая военнослужащая Израиля резко обернулась – через левое плечо, в положение стрельба с колена. «Галил» восторженно замер, прижавшись прикладом к её смуглой щеке. На махонькой деревенской площади собрались все жители разом. На их лицах застыло выражение благодарности и смирения, а за их спинами стояли рослые молодчики в белых одеждах, и в руках у каждого точно такая же автоматическая винтовка! Восемь стволов не мигая уставились в округлившиеся глаза Рахили…
После секундного размышления она подчёркнуто медленно встала, поставила оружие на предохранитель и молча шагнула на площадь. Индусы образовали живой коридор, молитвенно опускаясь перед ней на колени. Бритоголовые парни, почему-то явно славянской внешности, бдительно взяли её в кольцо. Сопротивляться было глупо, Рахиль не понаслышке знала, что такое война, и любая попытка поднять стрельбу в толпе мирных жителей значила для неё совершение военного преступления.
Героизм кукольных боевиков Голливуда тоже казался, по меньшей мере, неуместным – ради кого рисковать? Ради улыбающихся людей, равно приветствующих и её подвиг, и её жертвоприношение? Ради пожилого дедушки-индуса, уговорившего их прийти, дабы вкусить от даров, но так легко сдавшего её каким-то угрюмым адептам? И уж, конечно, не ради этого тупого, самодовольного, наглого, бессовестного, искусственного, неправильного гоя… Подъесаул, чтоб ему подавиться некошерной мацой и икать до второго пришествия!
Когда девушка под конвоем исчезла из поля зрения, деревенские жители дружно восхитились избирательной мудростью Кали и быстренько разбрелись по своим делам. Молодой казак задумчиво сжевал ещё пару фиников и засобирался в дорогу.
– Ну, как говорится, спасибо за хлеб да ласку, пора и честь знать.
– Сахиб покидает нас?
– Сахиб очень хочет найти свой христианский Рай для православного казачества.
– Тот, к которому принадлежит и чернокудрая госпожа?
– Нет, у неё должен быть свой Рай, маленький такой, узко иудейский, – чётко определился Иван. – Полагаю, все эти сказочки про жертвенную кровь существуют только для трудового индусского крестьянства. Вы же видели у этих ребят винтовки? Значит, цивилизация проникла повсюду, у Рахили выяснят, почему и как она сюда попала, и направят указанием соответствующих
