style="font-size:15px;"> Он чуть не вздрогнул от того, что она заговорила, но встал и принес ей бокал янтарной жидкости с углового столика.
– Голос у вас такой же ужасный, как и вид, детка. Глотните.
Этта гневно взглянула на пойло.
– Ох, с вами никакого интереса, – он даже слегка надул губы. – Очевидно, вы хотите воды. Подождите здесь, только без шума – мы же не хотим поднимать тревогу прямо сейчас, да?
Этта, не понимая толком, что он имеет в виду, подчинилась и молча наблюдала, как юноша подошел к двери и просунул голову в коридор.
– Эй ты, – ты, ты, – принеси воды. И, черт тебя подери, не вздумай плюнуть в стакан – ты всерьез думаешь, что я настолько не искушен в подобном искусстве, чтобы не заметить?
Раздраженный ответ последовал незамедлительно:
– Я тебе не слуга, провались к чертям собачьим!
Так значит, охрана тут все-таки есть. Осталось только понять: охраняют ли они его или себя от него.
– Насколько я помню, официальное повеление твоего господина и командующего было: «Давать дорогому мальчику все, что он пожелает». Дорогой мальчик желает воды. И быстро. Ноги в руки и вперед. Спасибо, старина.
Этта поджала губы. Определенно Айронвуд. И, судя по всему, определенно работающий с Тернами.
– Я тебе не…
В ответ юноша захлопнул дверь и обернулся к Этте с довольной ухмылкой.
– Такая серьезная банда – чуть что, сразу заводятся, – прошептал он, подмигивая. – Ух, мы с вами теперь и позабавимся!
Этта ответила ему мрачным взглядом. Вряд ли.
Мгновение спустя дверь распахнулась, и в комнату просунулась рука со стаканом мутной жидкости. Едва юноша взял его, дверь с треском захлопнулась. На этот раз Этта расслышала щелчок закрываемого снаружи замка.
– Ты что, зачерпнул воды из ванны, в которой мылся? – закричал молодой человек через дверь.
– Тебе бы еще повезло!
Он еще продолжал бормотать себе под нос, когда пересек комнату и вручил стакан Этте. Вода была коричневатой от гнили, с какой-то подозрительной взвесью.
Увидев ее лицо, юноша поспешил объяснить:
– Извините, положение с водой после землетрясения пока аховое – можете себе представить. Но от нее никто не заболел, – чуть позже, когда она уже пригубила жижу, он добавил: – Пока.
У воды действительно был странный привкус – отчасти металла, отчасти грязи, – но Этта выпила ее в два глотка. Руки все еще дрожали от чудовищного напряжения.
– Где я? – требовательно спросила она. – Когда?
– В Сан-Франциско. Двенадцатого октября 1906 года. Вы были в отключке несколько дней.
Эттины ноги, казалось, погрузились в ковер еще глубже под весом обрушившихся на нее слов. Тринадцать дней. Она потеряла тринадцать дней! Николас мог быть где угодно. София могла быть где угодно. А астролябия…
– Мы мельком познакомились
