Сделано из отходов. Андрей Кивинов

      – Сделаю.

      – А как насчет операций? Ничего не предвидится? Оп-ля! Три – ноль.

      – С первого на три дня объявлен «Гастролер», а с пятого – «Допинг».

      – Понятно. Кстати! Водочку вы третьего дня с производства сняли, а цех опечатали. Нельзя ли все же пустить в реализацию продукт? Эх… Промазал. Прошу.

      Ноль – три.

      – Увы, Виктор Палыч, слишком поздно. Он уже реализован. Оп-ля! Вынимайте. Один – три.

      – Тяжелый шар, но попробую… Как думаешь, Виктор Палыч, проскочит от борта?

      – Попробуй.

      – К слову сказать… Пришла директива произвести ремонт отдела под евростандарт. Могу телеграмму принести, если не веришь. Слово офицера! А за чей счет, почему-то не сказано. Не сделаешь ремонт – выгонят к чертям на пенсию. Обидно. Я прикинул на глазок, в лимончиков тридцать-сорок уложимся. Ну-ка… Оп-ля!

      Два – три.

      – Думаю, проблемы нет. Завтра же подберем спонсоров.

      – Ну и прекрасно. А то не хотелось бы на пенсию.

      – Да кому ж охота?

      – Ох, какой шарик! Картинка!

      – А может, прервемся на время? А то войдешь в азарт. Бильярд спешки не терпит. У нас остался всего час, тут строгий график, в двадцать два приедут коммерсанты. Париться. А мы еще с массажем не закончили. У меня последнее время поясница побаливает. У тебя не шалит?

      – Шалит.

      Герман Андреевич воткнул кий в подставочку и вернулся к столу. Взял запечатанную бутылку аперитива, два хрустальных фужера и, поправив простынь на том месте, где когда-то была талия, пошлепал босыми ногами в номер люкс.

      – Кто ж это тебе, Гришенька, такой чудесный фонарик нарисовал? Крутой Уокер?

      Ленка наклонила кудрявую головку и прищурила глазки.

      – Это макияж. Конкурс визажистов. – Гришка явно смутился, застигнутый Ленкой врасплох.

      – Надо же. А я думала, ты вступился за даму сердца и спас ее из лап бандитов.