литературы. Величие образа первично – подтверждающие его детали вторичны, служебны, их отбор определен задачей.
Мы любим и уважаем героя за главное – и прочие его черты представляем себе в соответствии со своей любовью. А любовь – не то, чтобы слепа… Но видит то, что ей нужно, и толкует факты так, как ей хочется.
Если народ любит и ценит своего гения и героя – как он может дать ему объективную характеристику? Глупо ожидать. Только превосходная степень всех качеств.
Образ героя необходимо идеализирован и комплиментарен, являясь персонификацией народного величия и таланта.
…Культ личности как архетип виден в русской культуре прежде всего как образ Пушкина. Пушкин свят и неприкасаем. Он – наше все. Все его черты прекрасны, все поступки безупречны. Инакомыслие в этом вопросе есть подлость. Все факты, которые возможно истолковать к его пользе – читаются только комплиментарно. А которые явно неблаговидны – обязаны замалчиваться. Через пять лет после восстания декабристов свободолюбец воспевал подавление Польского восстания – на деньги царя и во славу великодержавности: и молодец, патриот. Болезни Венеры – ах, это пылкость в любви. Раз за разом отказывали в сватовстве – детали. И так далее по длинному списку. Не в том дело, что ложь как умолчание и идеализация канонизирована. А в том, что попытка сказать правду, и вполне известную, вызывает только ненависть. Вот этот психологический феномен и примечателен.
Культ личности – это персонификация групповой славы и величия. Народ – это фанаты героя, его слава осеняет их, его гений их возвеличивает. Не в силах предъявить величие собственное – они обретают его в преданности кумиру, в объединении вокруг его божественного блеска. Они – члены группы великого вождя – а только великий народ может породить великого вождя. Величие вождя и народа – едины!
Культовый герой – это наше общее достояние, как земля или история. Он – наше создание, мы делегировали ему свою силу и волю, ум и власть.
Короче. Кумиры есть и будут – потому что у народа есть в них потребность. Кумир – это элемент структуризации аморфной людской массы в социум с единой системой ценностей и взглядов.
Когда мальчик в концлагере кричит перед входом газовой камеры: «Сталин отомстит!» – он не имеет в виду рябого грузина Джугашвили, он кричит о могучей державе с несокрушимой армией, которая уничтожит всех убийц, и Сталин здесь – как знамя над общей силой. И понимание имени как символа – не должно мешать пониманию всей правды в истинном свете.
Культ всегда лжив. И вечен. По необходимости. По факту. Это персонификация потребного народу качества в превосходной, идеальной степени. Иванов, мне не нужна правда, мне нужен герой. Образ для поклонения, подражания и общественного самоуважения.
А когда развенчивают тиранов – толпа делает кумирами ученых, священников или эстрадных певцов, в зависимости от эпохи.
…Да, кстати – злодеев назначают примерно так же. Образ злодея – это как
