ему принадлежащих, не было блестящим»[53]. Устроенные им благотворительные учреждения были для него проявлением чванливого барства, а не сердечным порывом.
Распространены были в масонской среде лихоимство и взяточничество. Один из старых масонов, глава масонской ложи «Молчаливость» Роман Илларионович Воронцов, отец княгини Е. Р. Дашковой, воспитавший двух сыновей-масонов, за взяточничество получил прозвище Роман Большой Карман. Назначенный наместником Владимирской, Пензенской и Тамбовской губерний, Р. И. Воронцов до того разорил поборами эти земли, что слух о его «неукротимом лихоимстве» дошел до императрицы. Своей безнравственностью и невежеством Воронцов служил своего рода эталоном[54].
Для масонов подкуп и взятки служили испытанным орудием получения влияния. Следствие 1792 года установило, что масонские конспираторы подкупали многих государственных чиновников, цензоров, переводчиков и даже служащих при Тайной экспедиции. Особые суммы выделялись на подкуп газет с тем, чтобы они в положительном виде давали информацию о масонах, их изданиях и учреждениях[55].
Отечество масона – весь мир, он убежденный космополит. По-настоящему близкими для него являются только «братья» по масонскому ордену. Вступая в ложу, масон приносил секретную присягу с целованием креста и Евангелия, клянясь соблюдать тайну и выполнять все указания своих начальников, а они, как мы видели, были иностранцами, руководителями политики других государств.
Для примера приведем образец такой клятвы, данной князем Н. Репниным при вступлении в орден розенкрейцеров: «Я, Николай Репнин, клянусь всевышним существом, что никогда не назову имени Ордена, которое мне будет сказано почтеннейшим братом Шредером (прусский агент в России, бывший капитан прусской армии. – О. П.), и никому не выдам, что он принял от меня прошение к предстоятелям сего Ордена о вступлении моем в оный, прежде чем я вступлю и получу особое позволение открыться братьям Ордена. Князь Николай Репнин, генерал-аншеф Российской службы».
На следствии по делу масонов в 1792 году масонская присяга совершенно справедливо вменялась в особую вину, так как по законам России ее подданные присягать могли только перед лицом высшей русской власти. «По законам государственным присяга установлена для служения Государю и государству, а инаково оная никому не принадлежит, но вы (масоны. – О. П.) в противность сего, однако же, делали присягу при приеме, как из бумаг ваших видно, да еще секретную, а к тому же и чужестранцам…» (из допроса Новикова в Тайной экспедиции).
Масонские акты обязательно требуют сохранения полной тайны о деятельности лож от российских властей. Так, по данным следствия было установлено, что в масонских документах «сказано, чтоб правительству о тайне орденской никакой грозимою казнию не открывать».
Поэтому следствие справедливо вопрошало: а можно ли масона «почесть надежным государству членом»? В начале восьмидесятых годов в России действовало 145 масонских
Бакунина Т. А. Указ. соч. С. 46.
Лозинская Л. Я. Во главе двух академий. М., 1978. С. 5.
Новиков Н. И. Избранные сочинения. М., 1951. С. 604.
