Вы, победители, хотите уничтожить беззащитных людей. Если это вы называете цивилизацией, мне становится стыдно за английский флаг.
И не обращая внимания на ропот, заглушавший его слова, отважный ополченец повысил голос.
– Поскольку вопрос гуманности вас не касается, позвольте мне, по крайней мере, воззвать к вашему чувству справедливости. Несколько минут назад, в самый разгар битвы, мои друзья и я оказались в плену у этого старика и его скорбящих детей… Им суждено было вынести измену и поражение… И вместо того, чтобы выместить на нас вполне понятную в таком случае ярость, они великодушно даровали нам свободу!.. И среди этих дикарей не нашлось ни одного – слышите: ни одного! – человека, кто бы оспорил такое решение… В свою очередь, я требую для них невредимости и свободы. Со своими друзьями я вношу за них залог; мы отвечаем жизнью за жизнь. Если среди вас найдется кто-то, кому не достаточно гарантии Эдуарда Мидлтона, племянника и приемного сына генерала, пусть скажут мне это прямо в лицо.
Взволнованный голос ополченца, его благородные слова, решительность, поведение двух его товарищей, а также уважаемое имя командующего этой маленькой армии победили последние сомнения.
Сержант, не осмеливаясь больше противостоять желанию простого солдата, оказавшегося родственником известного военачальника, повесил ружье на плечо и, что-то бормоча сквозь зубы, удалился.
Его уход привел к полному распаду группы. Солдаты рассеялись, победа осталась за Эдуардом. У церкви остались только Буа-Брюле и ополченцы. Они обменялись крепкими дружескими объятьями, после чего Мидлтон добавил, чтобы закончить этот драматический инцидент:
– Вот теперь вы сможете отдать последний долг своему отцу. Мы останемся с вами, и наше присутствие послужит вам как бы охранным свидетельством. Наш долг уплачен, но мы еще не поквитались.
Поскольку мы познакомились и научились уважать друг друга на поле боя… поскольку враждебность между такими людьми не имеет смысла… не считаете ли вы, что верная, искренняя дружба должна прийти на смену прежним несправедливым предрассудкам?
– Мы рады этому всем сердцем, – ответил за всех старший брат Жан, крепко пожав руку Эдуарда. – Отныне мы – ваши друзья и навсегда ими останемся. Если бы эта привязанность, которая никогда не угаснет, могла предвестить союз всех тех, которым ненависть, возникшая из-за трагического недоразумения, принесла столько зла.
Часть первая
Месть за отца
Глава 1
В Америке, где время больше, чем когда-либо и где-либо, преобразуется в деньги, нет мелочной экономии. Быстро приходится не только действовать, но еще и говорить. И вот янки[20], пропитанный этой истиной, принимается коверкать вдоль и поперек грамматические правила родного языка и привычные значения слов.
И правда: для чего нужны пространные выражения, загромождающие и затягивающие беседу, если их можно заменить парой слов? Если же слов не хватает, надо создать новые. Что за прекрасная штука –
Янки – изначально прозвище жителей Новой Англии, шести северо-восточных штатов США, впоследствии перешедшее на всех англоязычных граждан страны.
