я достаю ключ и вставляю его в скважину на ящике брата. Ключ не поворачивается, как и всегда.
Но я никогда не перестану пытаться.
Меня не должно быть здесь. Я могу прочесть это по выражению их глаз.
И тем не менее вот она я: перед столом в большой палате у второго крыла Атриума. Все отделано мрамором, поэтому кажется, будто здесь холоднее, чем в остальном Архиве. На полках нет Историй, только объемистые фолианты, и Библиотекари по другую сторону стола говорят громко, не боясь разбудить мертвых. Неподалеку сидит Роланд.
– Энтони Бишоп, – начинает какой-то мужчина с бородой и острыми, цепкими глазками. Он читает бумаги на столе. – Вы пришли сюда, чтобы объявить свою… – Он поднимает на нас взгляд и замолкает. – Мистер Бишоп, вы же понимаете, что существует возрастной ценз. Ваша внучка будет непригодна еще в течение… – он снова утыкается в бумаги, – четырех лет.
– Она готова к испытаниям, – отвечаешь ты.
– Она не пройдет их, – вмешивается женщина.
– Я сильнее, чем кажется на первый взгляд, – не сдаюсь я.
Мужчина тяжело вздыхает и потирает бороду:
– Энтони, что ты творишь?
– Это мой единственный и окончательный выбор, – говорит дед.
– Какое безрассудство! Ты можешь предложить Питера, своего сына. И если, в случае чего, Маккензи захочет и окажется способной…
– Мой сын для этого не годится.
– Может, ты предвзято…
– Он замечательный, но в нем нет стержня, и он легко носит в себе ложь. Он не годен.
– Мередит, Алан, – вступает Роланд, скрестив пальцы, – дадим ей шанс.
Бородатый Алан возмущенно выпрямляется и смотрит в его сторону:
– Ни за что.
Я украдкой кошусь на деда, в поисках хоть какой-то поддержки – знака или кивка, но он непреклонно смотрит прямо перед собой.
– Я справлюсь, – с нажимом говорю я. – Я не просто его единственный выбор. Я действительно самая лучшая.
Алан озадаченно хмурит брови:
– Прошу прощения?
– Ступайте домой, юная леди! – отрезает Мередит и пренебрежительно машет рукой.
Ты предупреждал меня, что они станут сопротивляться. Ты долгие недели учил меня стоять на своем.
Я выпрямляюсь во весь рост, стараясь казаться больше и значительнее.
– Только после того, как пройду испытание.
Мередит досадливо вздыхает, но Алан не поддается:
– Вы. Не. Пригодны.
– Сделайте исключение, – бесцеремонно предлагаю я и боковым зрением вижу, как углы рта Роланда загибаются вверх.
Его улыбка действует на меня, как стартовый флажок на гонщика.
– Просто дайте мне шанс.
– Вы что думаете, это клуб по интересам? Спорт такой? – не выдерживает Мередит, и ее взгляд мечется между мной
