опять стал копаться в шкафу. Люба подключилась, и вместе они снова перетрясли и переворошили его содержимое. Денег не было.
– Слушай, ты лучше вспомни, где они еще могут быть, – посоветовал сын. – А я пойду поем. Что там у нас на ужин?
Мать увязалась с ним на кухню, а в голове крутилось все то же – исчезнувшие деньги. В последнее время копить становилось все труднее, а оставаться без запаса – страшно. Необъяснимость потери сводила Любу с ума. Пропажа эта означала еще и то, что все усилия подстраховать себя благоразумным откладыванием средств бессмысленны, так как в любой момент накопленное неведомым образом может исчезнуть.
Сын сел ужинать. Мать устроилась рядом, напряженно думая, не могла ли она в самом деле переменить тайничок и забыть об этом. Но в это совершенно не верилось. Если переменила – то почему не запомнила? Да и зачем вообще было трогать? Для чего?..
Пока сидела, разнервничалась еще больше. Сын меланхолично жевал и включил телевизор. Люба стала торопить – ешь быстрее! ешь быстрее!
– Мать, да что ж такое! – рявкнул издерганный ею Сережа. – Дай мне нормально поужинать, в конце концов!
– Да не могу я сидеть, – со слезами в голосе выкрикнула Люба. – Деньги проклятые из головы не идут!
– Так не сиди! Иди ищи, меня только оставь в покое.
«А-а-а… – вдохнула Люба, в ужасе прикрывая рот рукой. – А ведь это он… Сережка украл…» – И, поднявшись с табуретки, на ватных ногах повлеклась назад в свою комнату.
Теперь она хоть и продолжала искать, но словно по обязанности. Наконец села на кушетку, уставясь в пол. «Это же… как же… У матери родной! Родной сын… А что ему мать, он еще в детстве из холодильника по ночам тянул все, что понравится. Икру найдет – сожрет до последней икринки. Конфеты любил – так сразу всю коробку, один. Тайно. И коробку там же оставит. Пустую… Или огурцы. Слопает и рассолом запьет. В холодильник утром заглянешь – а в банке пусто… С малолетства такой был – все к себе тянул».
Она захлопнула шкаф и, убитая открытием, побрела в кухню.
– Сереж, – позвала, глядя исподлобья, – я смотрю, ботинки вроде новые в прихожей… Откуда?
– С Танькой покупали, – самодовольно похвалился сын. – Танька в этих делах понимает.
– А деньги?
– Какие деньги?
– Где взял? Говорил, зарплату не дают. На что купили-то?
– Так это, дали уже! И премию сразу. Прямо перед самым моим увольнением. Мы и Таньке туфли купили. На свадьбу. Ничё такие, в тему. – Сережа был доволен покупками и рад похвастаться.
– Ага, ага, – покивала Люба, не спуская глаз с сына в усилии прозреть новые доказательства воровства.
Вернувшись в комнату, попыталась немножко собраться с мыслями. Открытие было ужасным. Но сейчас она шла по следу похитителя и думала больше о том, как половчее изобличить засранца Сережку. Это ж надо – у матери тырить! А ведь он с детства такой… Мысли снова привели к тайно съеденным в малолетстве продуктам и уже забегали по кругу. Икра… конфеты… огурцы… И главное, все до крошки подъест, эгоист чертов.
