хане. Речь шла о придворном средневековом титуле, дававшем определенные преимущества. Например, громить соседей, не сумевших добиться у Батыя равнозначных титулов. Напрасно Л. Н. Гумилев пытается свести историю с Фридрихом к шутке. Скорее всего, в обстановке паники, охватившей Центральную Европу, императору Фридриху II было не до веселья.
По нашему мнению, переписка императора Фридриха с пресвитером Иоанном и переписка Фридриха II с Батыем – это один и тот же обмен посланиями. Напомним, что пресвитер Иоанн и хан Батый – это, в нашей реконструкции, одно и то же лицо. А именно великий князь Иван Калита. Незначительное отличие двух вариантов легенды лишь в том, что Иоанн предложил Фридриху должность сенешаля, а Батый – сокольничего.
Впрочем, такого рода факты нас не должны удивлять. Выше мы привели аналогичное по сути сообщение Матфея Парижского о послании татаро-«монгольского» хана французскому королю. В нем выражалась та же идея, согласно которой «монгольский» = великий хан считал, как само собой разумеющееся, французского короля своим подданным. А французский король, как и германский император Фридрих, принимал это как должное.
Известно также другое письмо – пресвитера Иоанна византийскому императору Мануилу. Сегодня считается, будто оно было написано на арабском языке, но оригинал не сохранился, и до нас дошел лишь его латинский перевод.
Письмо начинается следующими словами: «Пресвитер Иоанн, всемогуществом Божиим и властью Господина нашего Иисуса Христа царь царей, повелитель повелителей, желает другу своему Мануилу, князю константинопольскому, здравствовать и благоденствовать». Столь высокомерное обращение «мифического» пресвитера Иоанна к могущественному византийскому императору не может не вызвать удивления у современного историка. «Уже одно это обращение могло бы насторожить читателя, хотя бы чуть чуть способного к критике. Иоанн называет своих вассалов царями, а суверенного государя Мануила Комнина – князем константинопольским. Такое явное неуважение, причем ничем не вызванное, должно было бы иметь последствием не союз и дружбу, а разрыв дипломатических отношений. Но… на католическом Западе (это обращение. – Авт.) было воспринято как нечто подразумевающееся и не повлекло за собой недоверия к тексту, что пошло бы на пользу делу», – расстроенно констатирует Л. Н. Гумилев. Как все это понимать?
Зададимся вопросом: известны ли в признаваемой заведомо достоверной истории средневековой дипломатии подобные «грубиянские» послания от одного царя к другому? Да, известны. Они принадлежат московским государям XVI века. Например, Ивану «Грозному». Возьмем его письмо английской королеве Елизавете I. Оно дошло до нашего времени в подлиннике. Считается, что письмо хранится с тех времен в Лондонском архиве.
Вот как комментирует это письмо современный историк: «Как и многие другие послания, оно соединяет черты дипломатического послания с характерными особенностями «грубиянского» стиля Ивана IV».
Во-первых,
