пришёл вдоль доски, держа в руке пачку исписанных тетрадных листов, встал возле стола и постучал перстнем о его поверхность. Он стучал до тех пор, пока в классе не воцарилась относительная тишина. Лицо учителя выражало мрачную сосредоточенность.
– П’овехил я ваши хаботы, – сказал он. – У половины в головах девственная пустота. Но это не самое худшее.
Он достал из пачки листок, в котором Лиза узнала свою работу.
– Огохчила ты меня, Нист’атова. Очень огохчила. Вп’очем, я всегда знал, что из так называемых элита’ных гимназий выходят люди, насквозь п’опитанные либе’альной за’азой… Тихо! – прикрикнул он, потому что, услышав про «заразу», ученики принялись хихикать и перешёптываться.
– У меня всё правильно! – твёрдо ответила Лиза, стараясь глядеть прямо в карие раскосые глаза «консехватоха». Этому мешали бликующие стёкла очков. – Когда я закончила работу, я сфотографировала её на телефон и дома проверила по учебнику. Даже если бы я списывала, я бы не могла написать лучше…
– Вот оно! – воскликнул «обществознанец». – Вы там настолько хазвхащены, что вам хватает наглости воз’ажать учителю. Учителю! В ста’ые вйемена учителя почитали как отца и не смели ему пейечить! Понятно, откуда у тебя в башке это деймо п’о пйиойитет свободы! Молчать! – это относилось к Лизиным соученикам, которые изощрялись в остроумии, комментируя «дерьмо в башке Нистратихи».
– Это дерьмо из учебника по обществознанию, – почти крикнула Лиза.
– Я сказал – замолкни! (Лиза выкатила глаза и сделала рот буквой «О» от изумления: в гимназии она такого не слышала. Во всяком случае, от учителей.) Это тебе не гимназия! Здесь с вами либехальничать не будут! Пока я здесь, тут тоталитайизм будет!..
– Просрали все полимеры, – вполголоса внятно проговорила Лиза, которая недавно пересматривала этот древний ролик.
Неизвестно, видел ли этот ролик «обществознанец», но ремарка про полимеры достигла его уха и подействовала, как иголка, воткнувшаяся в нежное место. Разгневанный педагог налетел на девушку, как коршун. Разница была только в том, что коршуны не пытаются поразить добычу «кахххтавым» визгом.
– Ты… Ты что себе позволяешь? По’оли тебя мало!.. – орал педагог.
– Ни разу! – весело ответила Лиза. Её потряхивало. Немного от страха (всё-таки противник принадлежал к миру Взрослых, к тому же был Учителем – то есть был тем, кого полагалось слушать и покорно махать гривой), и немного от азарта. – То есть меня вообще ни разу не пороли. А вас? Вас часто пороли? У вас остались шрамы на мягком месте? Вы любите спанкинг?
– Вон пошла нахъйен из класса, твай! – взревел «обществознанец». – Бегом отсюда, а то я тебя за космы вытащу!
– Не советую, – сказала Лиза. Похолодевшие пальчики стиснули «паркер» (подарок папочки на семнадцатилетие), и она подумала, что, если этот картавый визгун прикоснётся к ней, она
