тебе одеться.
Когда она открыла коробку, я ахнула – сплошные драгоценности, бриллиантовое многоцветье. И только тогда поняла, что Совет прямо сейчас, удивлённо посмотрела на Яну:
– Совет… мы… сразу?
– Да.
На мой ужас в глазах Яна опять только улыбнулась, и я поняла, что деваться некуда, сама напросилась, надевай тонны на плечи и неси. А платье оказалось очень оригинальным.
Когда Яна подвела меня к зеркалу, я долго рассматривала себя. Дело не в драгоценностях, я воспринимаю их только как светящиеся, правда, очень тяжёлые, стёклышки. Тёмно-зелёный атлас был весь украшен маленькими разноцветными бриллиантами, закреплёнными на золотые нити разной длины, я чуть повернулась, и камешки сразу взлетели веером. Даже не новогодняя елка, хотя цвет платья намекает на это, а как… не знаю – что, или кто. На рукавах поблёскивали такие же украшения, только нити короче. Я подняла руку, и камешки образовали нечто, похожее на крыло. Но общий вид оказался настолько неожиданным, что я осмелилась улыбнуться своему отражению. Тем более, что умелые руки Яны непонятным образом умудрились уложить мои вихры в удивительную прическу. Но больше всего меня поразили мои собственные глаза – они были светло-голубыми. Не такими яркими и пронзительными, как у Амира или Мари, более спокойного тона, но именно голубыми. Вот к чему приводит привычка не обращать внимания на внешний вид. Не так, привычка прятаться, не смотреть на себя, стесняясь собственной внешности.
В комнату стремительно вошёл Амир в чёрном как ночь костюме. Я вдруг подумала: странно, на нём только униформа Тёмных. Но сразу забыла эту мысль, подняв на него глаза. Что-то сегодня произойдёт, какое-то решение Амира очередной раз изменит моё представление о нём, мужчине и вожде. Его глаза были того синего цвета, который бывает в яркий полдень, когда солнце освещает небосвод и своими лучами очищает его от всего, оставляет только чистоту и отражение моря. Он бережно взял мою руку и спросил:
– Рина, как ты себя чувствуешь?
– Хорошо. Я готова. Нам далеко ехать?
– Встреча состоится в этом дворце.
Ну да, ведь только здесь меня не может достать Сила народа хасов, на Совет представителей которого я сейчас и иду. Я впервые подумала об этой Силе с заглавной буквы – Сила. Наверное, признала себя соперницей, ух ты, вот это мысль. Не соперницей, а достойной собственной Силы и собственного пути, достойной своей любви. За которую буду бороться с ней.
Амир что-то понял в моём взгляде, наверное, тоже увидел мою решимость, и в его глазах вспыхнуло восхищение, он улыбнулся:
– Ты самая прекрасная женщина в мире.
А вот этого я выдержать не смогла, покраснела и смутилась так, что уткнулась ему в грудь. Он обнял меня, но прижимать к себе не стал, лишь прошептал:
– Наступит время…
Он уже так говорил однажды, когда ещё не чувствовал меня, не чувствовал ничего, лишь мгновением во время поцелуя, спасая от страшной боли. Амир верит, как верил тогда, что наступить время, и он
