впроголодь, измывались, поили какой-то дрянью, отбивающей память – чтобы не узнала своих мучителей, если случится вернуться к мужу и всё рассказать. Отбивающей память, – повторил он, словно пробуя слова на вкус. Почесал бровь. – А знаешь, это выход. Это как раз многое объяснит в её изменившемся поведении.
– Ваша светлость, – капитан поморщился. – Так ведь можно дойти до того, что её втихаря за дурочку начнут считать. Пойдут слухи… Напрямую, конечно, не скажут, но за глаза… Ну, посмотрите, какая из неё герцогиня? Нет, если приодеть, причесать, обвесить драгоценностями – это сразу многим отведёт глаза. В первый момент. А что будет, когда она заговорит? Вам же по протоколу полагается иногда появляться с супругой в обществе; и кого вы им представите? Дамы – те вмиг раскусят, что не их поля ягода. С мужчинами она беседу поддержать не сумеет, оконфузится. Ни танцевать, ни слово умное сказать, ни на прислугу прикрикнуть… Анна ваша ведь в пансионе при монастыре обучалась? А до этого жила в замке, где ей никто слова поперёк не мог сказать, оттого и избалована сверх меры. Ваша светлость, хоть как память затирай, но манеры и привычки не забываются. Они или есть, или их нет.
– Наймём учителей, – буркнул герцог. Покосился на Марту – всё никак не мог понять, спит она или нет? – Она девочка умненькая, старательная; справится.
– Учителей… – Капитан Винсент позволил себе скептически усмехнуться. – Они-то и разоблачат её в первую очередь. Как возьмёт книгу вверх ногами…
– Винс! – герцог начал терять терпение. – Ты думаешь, они будут проходить с ней университетский курс? Всё, что ей надо – выйти на уровень пансиона, а многому ли там учат? В основном, долбят катехизис и жития святых, обучают ведению хозяйства и основам этикета! – Он сердито отвернулся. – Что-то не замечал я в Анне большого ума. Хитра – этого не отнимешь, но хитрость сиюминутная, недалёкая. Знаний у неё мизер, сама она особо не болтала и мыслей не высказывала, в основном слушала; а потом всем услышанным делилась с новым собеседником, вот и весь ум. Каких изысков ты хочешь от этой девочки?
– Я хочу? Я хотел бы, чтобы вы оставили её в покое, ваша светлость, – неожиданно устало сказал капитал. – Иногда рядом с вами бывает опасно. Но ведь от моего желания ничего не зависит, не так ли? Что, если найдутся те, кто знавал вашу супругу до этой мифической подмены? И тогда именно её, – кивнул он на Марту, – обвинят в самозванстве! Вы не хуже меня знаете, что если простолюдин выдаёт себя за дворянина, его казнят. Какую участь вы ей готовите, ваша светлость?
– Участь, – пробормотал герцог, прикрывая глаза. – Перестань пороть чепуху, Винсент. Я просто переделаю ей судьбу. Что ждёт её дома? Блудодей де Бирс? Между прочим, ты знаешь, что она – до сих пор невинна?
Щёки капитана внезапно вспыхнули.
– Так вы не…
– Представь себе, не воспользовался. И не потому, что не было времени. Сказать откровенно – пожалел. Вот и подумай: если
