к себе внимание, но добилась лишь того, что один из приставленных часовых снова врезал Марте под дых, на сей раз, от души.
– С-сучка благородная, – только и прошипел. Но вдруг вытянулся в струнку и равнодушно уставился в небо, не обращая внимания на задыхающуюся от боли девушку. Причиной его внезапной сдержанности был возвращение капитана.
– Предупреждаю… – сухо сказал тот в пространство, но рейтар почему-то сразу понял, что обращаются к нему.
– Виноват. Забылся. Больше не повторится, кэп… капитан.
Бросив на подчинённого внушительный взгляд, офицер пристроил на ближайший пенёк небольшой ларец, вынесенный из развалюхи. Откинул незапертую крышку, бегло просмотрел содержимое. Судя по нахмуренным бровям – остался недоволен.
– Здесь десять свитков, сударыня, – обратился он к пленнице. – Я не спрашиваю о судьбе оставшихся трёх, вряд ли мы найдём их поблизости, но рекомендую в скором будущем не запираться и сообщить своему супругу, кому вы их передали. Послушайте добрый совет: будьте откровенны. Мне даны полномочия уведомить, что чем благоразумнее вы себя поведёте, тем легче будет ваша участь.
…Вот такое чудовище сидело сейчас напротив Марты и зорко отслеживало каждое её движение.
Почему чудовище? Потому что только такой человек мог, не поведя бровью, распорядиться убить единственного Мартиного защитника. Когда возок с ещё не зашторенными окнами проезжал по единственной сносной дороге через деревню, чуть ли не под колёса выскочил пастор Глюк, взъерошенный, потерявший где-то широкополую шляпу, перепуганный насмерть.
– Во имя Господа! – расслышала Марта через закрытую дверцу. – За что её взяли? Это же невинная девица, у нас все её знают! Она ничего дурного не…
Капитан приоткрыл дверцу.
– С дороги, святой отец. – По его знаку двое молодцов подхватили пастора под руки. – Вы обознались. Нами задержана беглая преступница.
– Какая же это… Это же Марта, племянница здешнего кузнеца! Офицер, тут какая-то ошибка!
– Это вы ошибаетесь, господин пастор. Её личность установлена и обсуждению не подлежит. Ищите свою прихожанку в другом месте, святой отец.
– Но… но… как же так… Вы не можете без разрешения господина барона… – Пастор попытался даже схватиться за оглобли, словно надеясь хилыми руками остановить возок. – Господин барон де Бирс, её хозяин, он будет очень недоволен…
– Убрать, – коротко бросил капитан. Захлопнул дверцу, быстро задёрнул кожаную плотную штору в окне, затем то же самое сделал с противоположным. Снаружи раздался странный хекающий звук, тонкий вскрик… Военный поморщился, но ничего не сказал. У Марты же дыбом встали волоски на руках – она вдруг поняла, что пастора Глюка больше нет. Его убили. За то, что пытался заступиться – пусть она и не ожидала, видит Бог, заступы именно от него, но ведь поди ж ты… И хотя причин любить священника не было – разве он
