style="font-size:15px;"> Племенная идентичность в глуши медленно, но верно уступала место лояльности к удельному княжеству, центру военной, политической и экономической власти, форпосту Киева. В летописи жителей той или иной земли, как правило, называют не племенным этнонимом, а по их главному городу. Так, в описании той рати, что взяла в 1169 году Киев, мы видим смольнян, суздальцев и черниговцев, а не кривичей, радимичей, северян, вятичей или мерю. Единство всех земель под властью киевских монархов осознавалось довольно ясно, и при всех междоусобицах их обитатели строго отделялись от чужих: иноземцев и язычников. Главным было признать верховенство Рюриковичей. Когда под их начало перешли некоторые тюркские племена, этих степняков стали называть “своими погаными”.
Приведение племенных земель к административному единообразию повлекло за собой стандартизацию их общественного устройства. Наверху пирамиды стояли князья – потомки Владимира (и, за редким исключением, его сына Ярослава). Под ними – дружина, первоначально из норманнов, но с течением времени все более славянская. Такие дружинники сливались с племенной знатью, образуя боярство. Бояре несли военную и чиновничью службу, они же владели многочисленными вотчинами. Степень их влияния на политику князя в разных землях существенно отличалась. Дополняли правящий класс церковные иерархи с их ближайшим окружением.
Прочее население уплачивало князю подати. В городах голос купцов и ремесленников был слышен на вече – общем собрании, где обсуждали дела местного управления. Изредка в Киеве и гораздо чаще – в Новгороде вече определяло расстановку сил при замене одного князя другим. Крестьяне, подавляющее большинство населения, никакого влияния на политику не имели. Они делились на свободных смердов и полусвободных рядовичей (закупов). Как правило, последние попадали в зависимость из-за долга, выплатив же долг, возвращали себе свободу. Ниже их стояли рабы (челядь, холопы) – главным образом захваченные в походах пленники. Если взятого в плен воина могли отпустить за выкуп, простолюдину на это рассчитывать не стоило.
Кара за те или иные преступления, установленная “Русской правдой”, как нельзя лучше выявляет общественную иерархию на Руси. Законодатели преследовали две цели: упразднить кровную месть и наполнить княжескую казну. Поэтому за убийство людей, смотря по сословию, полагался различный штраф (вира): боярина – 80 гривен, свободного человека на государевой службе (княжьего отрока и т. п.) – 40 гривен, ремесленника – 12 гривен, смерда или холопа – 5 гривен. Холопа, что ударил свободного человека, последний имел право убить. На просторах Руси царили не всегда схожие обычаи, но введение общего свода законов работало на унификацию огромной державы, как это было в случае распространения из Киева христианства и церковнославянской культуры. По-видимому, этот процесс набирал обороты именно в то время, когда во внутренней политике центробежные силы неуклонно
