Карандашова, который все время по телефону говорил, что директор жлоб и вор со своими в погонах друзьями из силовых ведомств города, которые ушли на пенсию и работают у мэра города по фамилии Цапкин И. И., который приобрел себе квартиру в элитном доме с подземными гаражами у каменного моста и недалеко от здания главного УВД, который говорил, что дорога федерального значения окружная города с ее конструкцией выдержит надолго транспортные нагрузки по дороге потоков движения машин за час, долго будет эксплуатироваться. Абонент в этот час разговора ответил невеселым голосом, говоря:
– Валера, что смогу узнать, спрошу, туда мне нет смысла ехать, там я не живу! Уличный комендант там есть, она узнает все, я попрошу тебя – только не спеши со звонками мне на свою личную просьбу! – ответил знакомый, который долго был плечом к плечу с директором после банкротства крупного треста по области, в котором работал Баринов.
Тяжелая рука директора ответила звуками мычания, и голос невеселый со рта пускал дым со словами:
– Ты постарайся, будь здаров!
– Всего хорошего, Валера! – трубку мобильника положила рука Игоря, сидя в кабинете на первом этаже жилого здания рядом с высотным зданием налоговой инспекции города по федеральному округу.
Его, Баринова, странное выражение лица за столом и в кабинете сметном могло сильно влиять на всех работников его бухгалтерии и мастеров с начальником участка, кроме его взрослого сына, который был хороший парень, проверенный коллективом рабочих с разной судьбой в жизни.
А в это время у ворот больницы психиатрической по улице Тепличная, 1 стоял Рустам в рубашке в вертикальную полоску, которая была на нем надета, – бордового цвета с черными линиями и белыми, на груди был крест золотой с цепочкой золотой, широкой, там, где он его приобретал, магазин закрылся под названием «Версаль», а рынок центральный закрыли и построили торговый центр, обложенный сейчас плитой на фасаде, блестящим керамогранитом, который сверкает в лучах солнца.
Из калитки вышла толпа детей, возраст их был до 10 лет, наверное, много внимания я привлек своего к себе со стороны взрослой женщины, которая их вела на остановку и говорила неизвестные для меня им слова, что они все на меня смотрели в разноцветных одеждах, словно я увидел радугу из детей, и мне стало весело немного на душе, но институт в городе недавно открыли под названием ФСИИН, если его расшифровать, то он называется Федеральный судебно-исполнительный институт наказания, а школа милиции, которую раньше называли до 2005-го, переименовали в Академию полиции с лозунгом «Мы учим тех, кто защищает наши дома». Но туда обычному крестьянину нельзя устроиться на учебу из-за жесткого отбора на вступительных экзаменах, так думал я.
– Откуда здесь столько детей, интересно? – спросил я, моя шея сутулилась, и были худые руки, я всегда не доверял своему отцу, который ко мне стал относиться иначе.
– Ты
