у него на груди небольшой металлический, из серебра видимо, медальон, на котором с одной стороны был вырезан кедр, а с другой облик красивой девушки, по всей видимости Екатерины. Он видать всю жизнь её любил: с женой был неразговорчив, хотя никогда не бил, не материл… Только прозвище: Кедрачи, с тех пор прижилось за его сыновьями, – народ думал: сила, здоровье Александра были от могучего кедра, который раньше находился на самой высокой горе станции Вогулка.
Сылвицы
Конец марта на Среднем Урале обычно считается началом весны. Обильный снежный покров уплотняется и постепенно оседает, обещая обильные и мощные водные потоки. С южной стороны домов снег становится рыхлым и ноздреватым: днем подтает а ночью покроется тонкой ледяной корочкой. В этих ранних весенних «оазисах» появляются первые признаки ожидаемого лета: крупные мухи или бабочки – крапивницы греются в лучах солнца на тёплых стенах домов. Куры, выпущенные добрыми хозяевами на улицу, тоже держатся на этих относительно теплых участках земли. Клочки сена, навоза возле хозяйственных построек дополняют картину только – только вступающей в свои права уральской весны.
Второй день гостит у бабушки Леночка: в школе весенние каникулы. Она сидит напротив окна, щурится от солнца и дергает без причины за уши кота, который развалился на кровати. Серко передёргивает уши, отворачивается от назойливой девочки, но убегать не спешит, только недовольно мурлычет в полудремоте.
– Не мучай кота! – назидательно говорит баба Ганя. – Лучше положи кусочек сухаря под печь, Ерошка там начал вожгаться!..
– Домового жалеешь, а мне о нём, даже ничего не расскажешь, – недовольно протянула девочка, направляясь на кухню. – А кто его, твоего Ерошку, видел? Эй, домушник, покажись?
– Зазря домового не тревожь, он свое дело знает, – немного посерчала Агафья Ивановна. – Ерошка с нами приехал из Глухаря, жил там в новом домике, построенном для лесника, твоего деда Марковея. Вот с тех пор за нами и следует… А как иначе? Положила корочку?
– Положила, да там его не видно.
– Значит, для тебя не пришло время. Садись, буду сказ творить, а ты слушай и вникай. В жизни люди, бывает, большие пакости друг другу делают, а разная нечисть, порою, лучше их бывает… Это случилось давно, ещё до образования Шалинского района. В то время на этой территории было два района: Шамарский и Староуткинский. В Шамарах, почти в центре поселка, возле лога жило семейство Черниговых. Хозяином там был Федор Иванович. Ложок – то в Шамарах до сих пор прозывается Черниговским. На железнодорожной станции, где проживала основная масса народу, у Пестимии Шамариной, вдовы, была красавица дочь Васса, или, как ноне говорят: Василиса. Девушка работящая, приветливая, скромная – завидная невеста для любого парня из посёлка. Но она никого, кроме Ивана Чернигова, не замечала. Вскоре началась коллективизация. Многие коммунисты по той поре,
