дней на мой стол легло Дело Номер Три. Следующие дела, с Четвертого по Седьмое, тоже не заставили себя долго ждать, так что к концу года я написал уже тринадцать судебных отчетов и вполне отчетливо представлял себе устройство и функционирование системы. В натуральную, так сказать, величину.
В округе Лос-Анджелес система работает так: в случае, когда тяжущиеся стороны не могут прийти к соглашению самостоятельно, суд назначает посредников из числа своих служащих. Это могут быть социальные работники или профессиональные психологи и психиатры, назубок знающие свое дело. Иные из них действительно суперпрофессионалы. Однако объем возлагаемой на них работы очень велик, а арбитраж должен проходить в сжатые сроки. Правда, если соглашение не будет достигнуто и с помощью посредников, то никого за это не накажут: материалы дела с пометкой «решение не принято» будут отправлены на рассмотрение и добавочную консультацию комиссии психологов или психиатров, или же независимого эксперта, которого выберут обе тяжущихся стороны.
Или на которого им укажет председательствующий судья.
Иногда это помогает, но зачастую нет. Ведь ждать от двух взрослых людей, которые терпеть не могут друг друга, того, что они сядут и выработают взвешенный совместный подход к сложным вопросам воспитания общего ребенка, – все равно что требовать от шимпанзе преподавать математику.
Кроме того, как предупреждал меня Йейтс, каждый судья своему делу хозяин, и если одни стараются пользоваться своей властью разумно, то других всемогущество явно ослепляет, размывая их представления о реальности и превращая их в эдаких Каддафи в судейских мантиях.
В тех случаях, когда Стив мог сохранить дело при себе, шансы, что оно разрешится удовлетворительно, бывали очень высоки. Но если его приходилось передавать другому судье, то тут, как бы я ни старался, исход зависел от того, «как карта ляжет». Казалось бы, одно это должно было заставить меня уйти из системы, но, к своему удивлению, я обнаружил, что неудовлетворительные исходы беспокоили меня все меньше и меньше – так много радости приносили мне те случаи, когда все выходило как надо. И даже при самом плохом раскладе мне еще удавалось выторговать какую-нибудь поддерживающую терапию для детей.
Однако, по правде говоря, главное в этой работе заключалось для меня даже не в успешном окончании того или иного дела. Просто любая новая ситуация позволяет человеку открыть что-то новое в самом себе. В двадцать четыре у меня уже была кандидатская степень по медицине, какое-то время я всерьез задумывался о том, не прибавить ли к ней еще и юридический диплом, но в конце концов решил, что битвы белых воротничков в суде – это не для меня. Потому что моей целью было воспитывать, а не сражаться.
Однако, к своему большому удивлению, я скоро обнаружил, что бодаться с юристами мне даже нравится. Мне приносила удовлетворение хорошая драка. Включая и те случаи, когда давать свидетельские показания приходилось мне самому. В первый
