был одинокий стул, который так и остался стоять посреди дороги. После этого я сделала глубокий вдох, как перед погружением в воду, и, стараясь ни о чем не думать, шагнула в пугающую меня неизвестность. Коридор, по которому нас вели, постоянно менял форму и структуру, будто его создатель не мог определиться с тем, как его творению следовало выглядеть. Стены также были неоднородными, и пару раз мне показалось, что я видела, как сквозь них проступали знакомые лица. Однако стоило мне попытаться приглядеться к ним внимательнее, как иллюзия исчезала, чтобы появиться несколькими секундами позднее с другой стороны. Несмотря на то, что все происходящее пугало меня, ощущения неожиданно показались мне знакомыми. Покопавшись в памяти, я пришла к выводу, что нечто подобное со мной происходило в зале Сола. Как только пришло понимание этого, страх отступил, и я смогла заставить себя оглядеться по сторонам. Судя по всему, Артабан пользовался теми же возможностями, что и учитель Аны. Несмотря на то, что я понятия не имела о том, как это работает, мне стало немного легче, когда я поняла, что уже бывала в похожем месте. Восстановив в памяти события недавнего прошлого, я попыталась сконцентрироваться на окружающем меня пространстве и принялась рисовать свой собственный коридор. С трудом, но иллюзия все же начала рассеиваться, и уже спустя несколько секунд я увидела, что иду по широкой ровной дороге, по краям которой установлены небольшие фонари, испускающие приглушенный теплый свет. Я могла только догадываться о том, что видели остальные – возможно, что для каждого хозяин приготовил его собственную версию происходящего.
Наверное, Веда почувствовала что-то, потому что, не сбавляя шага, обернулась и взглянула на меня. Заметив, что я тоже смотрю на нее, она вдруг хитро улыбнулась и приложила палец к губам:
– Тс-с-с!
Этот жест так резко контрастировал с тем отношением, которое она только что демонстрировала, что я на секунду опешила, но быстро пришла в себя и кивнула. Как только я вынырнула из чужой фантазии, мне стало намного легче – мысли перестали скакать, как бешеные, и я смогла, наконец, задуматься о том, что происходит, и оценить шансы на благополучный исход всего нашего мероприятия. Похоже, у Артабана не было особого желания причинять нам какой-либо вред. Во всяком случае, он не демонстрировал таких намерений. В какой-то момент я запуталась в том, как мне следовало воспринимать хозяина этого мира. Образ ребенка был мне близок, однако ни в коем случае нельзя было идти на поводу у своих эмоций. Вспомнив о легенде, которую мне рассказывал Ламар, я взглянула на девочку, уверенно вышагивающую во главе процессии, и попыталась представить ее истинное обличие. Веда по факту могла оказаться как потный толстым мужиком, так и дряхлым стариком – раз уж ей удалось с такой легкостью навязать мне и остальным свою иллюзию, то можно было только представить, в какой выдумке живут ее подданные. Те члены этой семейки, с которыми я успела познакомиться, произвели на меня двоякое впечатление, так что и от этой малышки можно было ожидать
