никак? – снова рявкнула я. Ноздри раздувались помимо воли, зубы сжимались, а щеки, я чувствовала, горят.
– Димон, слышь, ты Вильянова не видал? Смотри, как девушка напирает, – обратился красавчик к полному парню, колдовавшему все-таки над белой крысой. Тот отрицательно мотнул головой и зажал рукой рот, чтобы не заржать. Говнюк!
– Все ясно. Вильянов – это ты! – обвиняюще ткнула пальцем в красавчика.
– Готов признать очевидное, – Вильянов поднял руки, будто соглашаясь на поражение.
– Сразу сказать не судьба?!
Вопрос риторический. Однако происшествие мгновенно проветрило мою влюбленную голову хотя бы на какое-то время.
– Я по делу. Буду писать дипломную работу по маньякам. Тебя назначили моим куратором.
Парень мгновенно перестал лыбиться, посерьезнел и задал вопрос, который поставил меня в тупик.
– Кто назначил?
У меня даже ярость пропала. Я недоуменно глянула на аспиранта.
– Разве не научный руководитель прикрепляет студентов к своему подопечному?
– Обычно да, – спокойным и серьезным тоном пояснил Вильянов. – Но бывают исключения.
Троица, находившаяся здесь, молчала. Спиной чувствовала их взгляды. Все внимание сосредоточилось на нас с Вильяновым.
– Если тема диплома как-то совпадает с моим диссером, – продолжил он, – студента могут прикрепить ко мне без участия научрука. Так кто из преподавателей назначил меня твоим куратором? – выдержав паузу, повторно поинтересовался красавчик.
– Судар! – сухо ответила я.
Аспиранты в комнате уважительно присвистнули и вернулись к своим занятиям. Похоже, это имя творит чудеса. Никто больше не пялился в спину, выискивая шанс поиздеваться.
– Ты же… – брови Вильянова поползли вверх, а глаза увеличились в размере.
– Девчонка, – закончила я за него.
Один из треков группы Volbeat прервал нашу беседу. Звонил телефон Вильянова. Парень схватился за карман джинсов и извлек раскладушку «Моторолу» на свет божий.
– Да, Горан Владиславович. Да, здесь. Напротив меня стоит. Думал, это будет студент, а не студентка.
Ответ, прозвучавший в трубке, заставил Вильянова закашляться. Парень сделал это специально. Не хотел, чтобы стало слышно, в каких выражениях его отчитывают.
– Видимо, я неверно вас понял, извините, – с трудом выдавил из себя аспирант.
Ага! Извиняться перед научруком в моем присутствии не нравится. Конечно, я злорадствую. Унижение, испытанное мной, не идет ни в какое сравнение с неловкой ситуацией, в какую попал Вильянов.
– Да. Да. Сделаю. Да. Всего доброго.
По разговору несложно понять: Судар дал распоряжение всячески мне содействовать. Еще бы! Профессору, как воздух, нужно время, которое увеличит отпущенный ему срок. Что может быть важнее?
Воспользовавшись
