возникло, когда он зашел в зал сегодня утром.
Нина Васильевна, председатель Заксобрания, пригласила его на сцену.
Демьян вышел на трибуну и, старательно улыбаясь, ловил взгляды депутатов. Пытался успеть кивнуть, пока на него смотрели. Откашлялся и начал речь хрипловатым голосом.
– Уважаемые коллеги и друзья! Искренне надеюсь, большинство из вас считают меня вполне достойным стать тем избранным лицом из числа предпринимателей нашей области, которые создадут фундамент для общества нового типа. Это общество сделает нашу страну еще более прекрасной. Отобранные Персоналии, в новом гражданском статусе, отдадут все силы, чтобы сторицей воздать Отцу нации и нашему государству за возможность раскрыть свой потенциал.
Пожалуй, самым сложным было для меня осознание того, – продолжил он, выпив Кока-колы из стоявшего на трибуне граненого стакана, – почему именно я должен быть тем избранным предпринимателем-государственником, жизнь которого будет полностью отдана служению Отечеству и распространена на несколько поколений для передачи традиций? Я старался никогда не выделяться, как меня учил дед, заменивший мне отца. Хочу сказать, что стремление получить новый статус для расширения юридической и фактической дееспособности, было принято мной почти случайно. Не буду занимать Ваше время. Просто скажу, что будущее моих, как и всех наших детей, – нового поколения, в руках тех, кто благодаря прозорливости Отца нации сможет помочь им обрести истинный духовный стержень; сформировать общество с правильными, присущими нашему народу основами.
Демьян перевел дыхание. Ему стало казаться, что он не в силах продолжить эту речь естественно. Нередкие публичные выступления и привычный круг общения, исключая пару старых друзей, выработали у него такой стиль речи, который зиждился на патриотическо-лояльных клише и соответствующем лексиконе. Но сегодня был другой случай. Чем больше в последнее время он думал о своем участии в этом «общенациональном проекте», тем меньше традиционного рационализма оставалось в его умозаключениях. Положение Демьяна в условиях внутрисословного соперничества может серьезно пошатнуться, что скажется на договороспособности работающих с ним чиновников и, как следствие, эффективности дальнейшей предпринимательской деятельности. Его внешний образ в обществе имел мало сходства с фактическими чертами личности и практической деятельностью, как и у подавляющего большинства людей его круга. Но если в привычных условиях это делало его своим, то конкуренция за новые блага давала возможность рассматривать его персону в отрыве от публично признаваемого реноме. В этом случае Демьян становился совершенно уязвимым при сопоставлении с формальными требованиями к кандидату. Такие мысли вызывали у Демьяна тревожные ощущения, сопровождаемые щекочущими спазмами в верхней части груди.
«В наше время ворошить у претендента известное, но публично не оцененное никто не будет. Практически у каждого активного
