Зальца, и ему надлежало принимать участие в различных тайных дипломатических миссиях Ордена. Тут же стоял верховный госпитальер, руководитель больниц, странноприимных домов и постоялых дворов Ордена, верховный ризничий, отвечающий за приобретение, изготовление и распределение амуниции и вооружения, а также тресслер в чьём ведении были все вопросы финансового управления. Здесь же собрался рыцарский Совет, состоящий из двенадцати рыцарей.
Практически, тут присутствовал Генеральный капитул Тевтонского ордена (36).
Единственное, кого не хватало здесь, так это самого Великого Магистра ордена – славного Германа фон Зальца, убывшего в Рим.
Все братья были сосредоточены и немногословны. На стенах горели факелы, освещая собравшихся. Несмотря на тесноту, в зале было отведено место для главного действа – посвящению в рыцари одного из достойнейших братьев Ордена.
Как повелось, сначала выслушали кандидата в рыцари. Накануне тот выкупался в ванне, надел белую рубашку, алое сюрко, коричневый шосс и золотые шпоры. Свои светлые, слегка вьющиеся длинные волосы он аккуратно расчесал костяным гребнем.
Юноше пришлось, не покривив душой, пять раз ответить «нет» на вопросы: «Не являешься ли ты членом другого ордена?», «Не женат ли ты?», «Нет ли у тебя скрытых физических недостатков?», «Не должник ли ты?», «Не крепостной ли ты?» Затем он пять раз подряд сказал своё «да» на обращения: «Готов ли ты сражаться в Палестине?», «Готов ли сражаться в других странах?», «Готов ли ты заботиться о недужных?», «Готов ли по приказу выполнять то, что умеешь?» и «Готов ли ты соблюдать Устав Ордена?» После соблюдения этого ритуала, настал черёд произнести клятву-обет.
– Долгое время я вынашивал в своем сердце заветную мечту. Я хотел посвятить свою жизнь и весь свой талант Тевтонскому ордену, – произнёс голосом, соответствующим торжественной обстановке, Ансельф фон Грюнфельд. – Наступил радостный праздник Рождества и очень важный для меня день, ведь именно сегодня я, наконец, удостоюсь чести называться рыцарем! Я преклоняю свои колени перед алтарём и устремляю свой взор, исполненный благоговеньем и благодарностью к Господу и Святой Деве Марии. Перед магистром Тевтонского ордена, перед его преемниками, а также перед своими братьями по Ордену я даю обет целомудрия, послушания и нестяжания и клянусь всецело посвятить свою жизнь Господу, чтобы приумножить честь и славу рыцарского Ордена! – благородная душа Ансельфа была готова извергнуться наружу как вулкан…
После торжественной клятвы Густав Хромой собственноручно опоясал мечом Ансельфа Грюнфельда, а в память о данных обетах он наградил бывшего оруженосца поцелуем и тут же, согласно ритуалу, дал ему пощёчину, дабы тот не забывал о возложенной на него ответственности и дарованной чести быть рыцарем Ордена.
Далее напутственное слово сказал великий комтур Тевтонского ордена Лутольфус:
– Отныне ты, Ансельф
