батлерианцы увидели своего вождя, по толпе прокатился мощный рев. Анари была вынуждена остановиться, настолько силен был этот оглушительный крик – крик радости оттого, что Манфорд выжил, и одновременно крик ярости к врагам, решившимся на неслыханное злодейство. Манфорд позволил себе улыбнуться, зная, что может направить силу и ярость этих людей, как ему вздумается. Одним словом, одним легким жестом. По едва заметному знаку, по малейшему капризу батлерианцы могли стать сокрушающей все на своем пути армией, которую просто надо было направить на нужную цель.
Когда Анари вынесла его на высокий помост, Манфорд забыл о своей минутной слабости. Теперь он чувствовал себя непобедимым. Ликование толпы не прекращалось. Манфорд склонился к уху Анари и проговорил:
– Это то, чего не понимает Венпорт. Этого никогда не будет ни у него, ни у его машинофилов – истинной любви народа. Она настоящая, а не искусственная.
Он вскинул руки, призвав народ к тишине, и шум постепенно стих, словно уходящая за горизонт гроза. Манфорд не планировал речь, но слова полились сами собой. Он знал, что хотят услышать от него люди, и воодушевление не подвело его и на этот раз.
13
Мы живем в легендарное время, и история подтвердит это.
Гордая своей неограниченной властью, сознавая свое могущество, Верховная Преподобная Мать Валя смотрела на женщин, которых она собрала на площади комплекса школы. Преподобные матери, сестры, молодые послушницы – все ждали, что она скажет им в это холодное утро, стоя по стойке «смирно» на мерзлой, хрупкой, сине-зеленой траве. На небе сгущались тучи, чреватые, скорее, снегопадом, чем дождем, и женщины с трудом сдерживали дрожь.
Валя стояла на возвышении, ожидая, когда мужчины-техники наладят громкоговорители. В школе сестер учились исключительно женщины, но в ней работали и мужчины, занимавшиеся строительством, ремонтом оборудования и вспомогательными работами.
Плац был окружен сборными домами с гофрированными металлическими крышами. Этими домами снабдил сестер Венпорт после их эвакуации с Россака. Позже рабочие усовершенствовали эти простые жилища. Была улучшена теплоизоляция, укреплены стены. Дома стали вполне пригодны для жилья, но сохраняли свой стерильный и холодный вид. Валя хотела сохранить их в память о тяжелых временах Ордена, когда сестры были на грани отчаяния и гибели. Но времена эти остались в прошлом, и теперь она стала Верховной Преподобной Матерью могущественного и влиятельного Ордена. Орден мог теперь обходиться без влиятельных покровителей.
На противоположной стороне поля строились несколько трехэтажных каменных зданий с красными черепичными крышами – мощные, внушительные сооружения. По мысли Вали они должны были стать символом Ордена, утвердившегося в империи на грядущие тысячелетия. Школа была лишь одним элементом ее обширного плана. Валя стремилась не только к расширению Ордена,
