ноги.
Зачем тому человеку приходить сюда? Только за тем, чтобы все рассказать. Но если это случится, она потеряет все, абсолютно все!
Роза сидела за столом и тряслась от страха быть разоблаченной. Тетя Римма пошла открывать, и она ждала, что сейчас тетка вернется в столовую, а следом за ней будет идти он, ее мучитель.
Девушка была настолько поглощена своими мыслями и страхами, что только потом, когда тетка вернулась одна, осознала, что боялась не только она. И дед, и мать, и даже железобетонная тетя Римма, монстр со стальными нервами, все они перепугались, как несмышленые дети, оказавшиеся одни в темном лесу. Этот страх словно ржа разъедал их изнутри, и знакомые лица, казалось, оплывали, теряли краски и очертания.
Им-то чего было бояться? Кого?
Тетя Римма вернулась и сказала, что за дверью никого нет.
– Ты что, открыла ее? – спросил дед.
– Разумеется, – досадливо бросила тетка. – Я спросила, кто там. Несколько раз. А когда мне никто не ответил, открыла дверь и выглянула.
– И что там было? На улице?
– Я же сказала, никого. Кто бы ни колотил в дверь, он ушел.
– А следы? – неожиданно вступила мать.
– Что ты имеешь в виду? – резко спросила тетя Римма. Но по виду ее несложно было догадаться: она прекрасно поняла, что именно.
– Куда вели следы? – тихо спросила мать. – Они ведь там были? Так куда же?
Тетка молчала. Потом подняла руку и принялась теребить цепочки на груди. Она обычно надевала их не меньше двух за раз. Роза когда-то пыталась, ориентируясь по узору плетения, подсчитать, сколько всего цепочек у тети Риммы, но потом сбилась и бросила это занятие.
Наконец тетка ответила, что не заметила, куда вели следы, и уселась за стол.
– Можно пойти посмотреть, – предложила мать, но ее никто не поддержал. Более того, дед попытался быстро сменить тему, как будто она заговорила о чем-то неприличном, а тетка принялась яростно орудовать ножом и вилкой.
Так и не пошли смотреть. Никто не пошел, и Роза тоже. Если вдуматься, этот вечерний визит был загадочным, а уж реакция дорогих родственников и того хуже, но обо всем об этом Роза задумалась гораздо позже, когда сидела в своей комнате одна и допивала вино. А до этого в голове крутились только мысли о нем, о своей ошибке.
Она не только рассказала все этому человеку, не только доверила самое сокровенное. Они составили вместе план. Вернее, он все придумал, а она с готовностью согласилась. Согласилась! Это казалось теперь чудовищным, невообразимым, но она сказала «да». И вынашивала этот план, ее мозги были беременны этими мыслями. Вернее, они были подобны гнойнику, который мог прорваться, если бы им все удалось…
Однако потом она одумалась, испугалась. Испугалась и отказалась от всего. А отказался ли он? Вот в чем вопрос. Или, может, он теперь будет шантажировать ее – не этого ли она испугалась, когда услышала стук в дверь?
