из катамаранов приглашали их на борт коротким жестом. Затем семья, пара или несколько одиноких человек наполняли собой все свободное пространство плавучего средства и отплывали, а к ищущим спасения отдыхающим подходил новый катамаран. «Кто они все такие? – думал Гена. – Из санатория, что ли? Или местные подсуетились?» В некоторых катамаранах, впрочем, сидели суровые бородатые мужчины в черном – арабы, решил Гена. Они никого не подбирали и лишь злобно посматривали вокруг, сверяя по часам время, и если отдыхающий по незнанию бросался к такому катамарану, то сразу же отстранялся в ужасе и скорей бежал к тем, с кем можно было договориться.
– Куда вы везете? – крикнул Гена толстой смуглой женщине, которая подогнала свой катамаран к берегу аккурат напротив него. Такой вариант казался наиболее безопасным, однако Гена не понимал одного: – В свой санаторий? А если я не оттуда? То просто в лес? И дальше – прячься как хочешь?
Толстая женщина посмотрела на него с интересом. У нее была восточная – даже слишком восточная – решил Гена – внешность, но (что казалось самым странным) в ее глазах читался совсем другой Восток: не тот, где молчаливые убийцы отрезают головы неверным, а тот, где Шахерезада читает свои сказки, где сладкие женщины любят горячих мужчин и в волшебных садах срывают прекрасные фрукты. Она смотрела на него так, словно бы и не было беды, словно бы не нужно было сматываться, судорожно доставая из кармана и пересчитывая последние деньги. У Гены в кармане оказалась двадцать одна тысяча рублей, и он даже вздохнул с радостью: «За мою-то жизнь точно хватит».
– Тебя – хоть на край света увезу, – томно ответила толстая женщина.
– Возьмете? – Гена протянул ей деньги, и сам не заметил, как все быстро произошло: вот он уже сидит рядом с женщиной, и они отплывают от берега, и только краем уха слышна ругань боевиков в черном и жалобные возгласы будущих жертв, кому не хватало на спасение.
– Никуда не уйдешь! – рассмеялся прямо в ухо голос с акцентом. – Тут всё под контролем.
Гена заметил, как они случайно задели, отплывая, катамаран с «вершителями судеб», и один, самый горячий «араб» уже схватился за автомат, но женщина крикнула ему что-то на непонятном языке, и компания боевиков умолкла.
– Эти еще ладно, – бросила она Гене. – Так, исполнители. Главные пока не пришли. Они их ждут.
– Куда мы? – жалобно спросил Гена.
– До того берега, – сухо ответила женщина. – Там попробуем по лестнице рвануть. Я вообще-то тоже наверху живу.
Гена не успел поинтересоваться, откуда она знает, что и ему тоже нужно наверх, как женщина, отвлекшись от управления плавсредством, буквально схватила его в охапку и страстно поцеловала.
– Вот будет твоя плата, – сказала она, тяжело дыша. – Я так соскучилась за лаской… За мужской лаской. За массажами, за поцелуями, за нежностью, за стр-растью! – она сверкнула глазами.
– Как-то, – осторожно сказал Моргунов, тревожно оглядываясь, – не
