школы меня оставили в качестве инструктора готовить молодое пополнение. Моя служба подходила к концу, и я собирался возвратиться домой, но объявили боевую тревогу. Оказался в составе 52-й дивизии, действовавшей против армии буржуазной Польши. Наши войска заняли часть ее территории. А вскоре произошла советско-финская война. Меня и других бойцов перебросили на остров Рыбачий.
Вскоре выяснилось, что многие красноармейцы не умеют ходить лыжах. А для меня это было привычным делом, поэтому в течение месяца вместе с прибывшими инструкторами занялись подготовкой, а затем совершили бросок в тыл врага. Бои были кровопролитными. Финны отчаянно сопротивлялись, но все же, их удалось одолеть. После решительного наступления и штурма знаменитая «линия Маннергейма» 13 марта сорокового года была взята. Из десяти бойцов моего отделения в живых остались лишь трое. Я получил тяжелое ранение и попал в госпиталь. К моменту выздоровления и выписки началась Вeликая Отечественная война…
Противник настойчиво приближался к Москве. Aлександр Иванович вместе с однополчанами, москвичами-ополченцами встал на защиту столицы. Отбивали атаки, удерживая оборону в районе Мытищи. Все были охвачены единым стремлением отстоять Москву, повторить подвиг двадцати восьми героев-панфиловцев. А когда советские войска под командованием генерала Георгия Константиновича Жукова разгромили и отбросили фашистов от столицы, Шляшкин и его однополчане были переведены в состав Северо-Кавказского фронта. Необходимо было любой ценой остановить врага на пути к нефтепромыслам Кавказа и Каспия.
В Таганроге на местном заводе Александр Иванович и другие красноармейцы, обладающие водительскими навыками, по приказу командира взяли мотоциклы. Сдерживая натиск превосходящего противника, с боями отходили к Ростову-на-Дону. Вблизи деревни Чалтры в одной из контратак Шляшкина ранило в ногу. Однажды в госпитале Новошахтинска появился офицер в морской форме.
–Тех, кто умеет водить транспорт и плавать, прошу записываться в морскую пехоту, – предложил он бойцам, залечившим раны и готовившимся к выписке. – Поедите в Орджоникидзе (ныне Владикавказ) получать технику.
–Запишите меня, – попросил Шляшкин. – И водить технику, и плавать я умею.
–Хорошо, – согласился офицер.
–Александр, не торопись, тебе еще две-три недели надо полежать, пока рана не заживет, —возразил военврач. – Еще успеешь попасть в пекло. Без тебя война не кончится.
–Не могу я лежать, когда враг топчет родную землю, – ответил Шляшкин. – К тому же в Орджоникидзе сейчас живут мать с сестрой. Почти семь лет не виделись, когда еще выпадет случай. Отпустите.
Не знал тогда Александр Иванович, что мать Анастасия Григорьевна к тому времени получила на него похоронку и оплакала сына. Видно, сердце ему подсказало, что надо повидать, утешить мать и сестру. Сжалился военврач. Снабдили не долечившегося бойца полевой аптечкой, мазью, бинтами для перевязки, и отбыл он в Орджоникидзе. Трогательно-волнующей была встреча с матерью и сёстрой.
Военврач не ошибся, он действительно попал в пекло войны. Стояли насмерть, и враг, завязнув в тяжелых боях,
